- Я не из-за них. Я про то, каким образом он их получил, — отозвалась Бека. — Разве не видишь, он буквально ищет опасности с тех пор, как Клиа той ночью устроила ему допрос?
- Вообще-то он всегда отважно рвался в бой.
- Нет, тут совсем другое. Сегодня он рисковал совершенно неоправданно, и это уже не в первый раз с тех пор, как стало известно о том, что его отец арестован. Я нынче видела, как он, покинув свой эскадрон, ринулся прямо на линию вражеских пик.
- А, — Ниал вырвал стебелек ковыля и повертел его в своих длинных пальцах. — Так он, по-твоему, намерен восстановить свою честь путём доблестной смерти?
- Что-то вроде того.
- А что коммандер, не видит всего этого?
- Не знаю. Но я собираюсь присмотреть за ним.
- Думаю, тебе лучше поговорить с ним, пока не стало слишком поздно.
Раньше разыскать Даноса в лагере не составляло большого труда: он обычно сидел со своими людьми у какого-нибудь костра, смеялся и раздавал бойцам похвалы. Однако нынче вечером Беке пришлось выспрашивать дорогу к его шатру.
Данос был снаружи. Он чистил своего коня при свете масляной лампы. Скорее всего, то была работа Кайма. У самой Беки никогда не было слуг, однако Данос был дворянин, так что это для него было привычно. И всё равно она как-то засомневалась, глядя на его угрюмое выражение. и заметив её, выступившую в круг света, он не сделался приветливее.
- Полагаю, ты тоже пришла сказать мне, чтобы я был поосторожней? — он глянул на неё поверх конской спины. — Только что тут была Анри.
- Ну и как, есть толк? — Бека потрепала коня по пыльной холке. — Ты же знаешь, мы не можем себе позволить лишиться тебя. Самоубийство же равнозначно дезертирству.
Данос невесело усмехнулся и ещё яростнее принялся драить бока своего коня, взбив небольшое облачко пыли и конских волос.
- Как всегда, режешь всю правду-матку.
- Ты хороший человек, Данос, и отличный друг. И мне не хочется тебя потерять.
- Ты же слышала новости про моего отца? Да все слышали! Он в опале. Лишён титулов и земель. Сослан в ссылку. Ну и куда я теперь вернусь? Что прикажешь мне делать? Наняться в караванную стражу, или, быть может, податься в профессиональные шулера? Вот и всё раздолье для моих столь ценных навыков на нынешнем рынке.
- Какая чушь! Ты умница, у тебя куча друзей, у тебя своё собственное состояние и поместье. Их-то ведь никто не отнял, верно?
Данос пожал плечами.
- Ну да, из наследника одного из самых уважаемых и могущественных семейств Римини превратиться в сельского дворянчика. И как бы ты ощущала себя на моём месте?
- Мой отец "сельский дворянчик", — с улыбкой напомнила ему Бека. — Всё не так плохо.
- Неужели Вы и в самом деле считаете, что мне нет никакого дела до моих офицеров? — раздался рядом знакомый голос.
Оба, и Бека, и Данос, припали на одно колено, прижав к груди кулаки, а в круг света к ним вышла Королева Фория.
Сейчас она была без своей боевой кирасы и без шлема с венцом, однако, по-прежнему, в полевой форме с королевскими знаками пламени и полумесяца на груди. Ворот туники поблескивал кольчугой.
С ней пришла Клиа, чья форма была заляпана тёмными пятнами крови.
- Моя сестра рассказала мне, как безрассудно Вы рисковали нынче в бою, — продолжала Фория.
Данос молча склонил голову.
Клиа хотела, было, приказать ему не опускать взгляд, но Фория прервала её, потом положила свою одетую в перчатку руку ему на затылок:
- Дознаватель подтвердил Вашу невиновность, Капитан Данос. Ваш Отец признался, что использовал Вас в своих махинациях, однако Вы, по его утверждению, в заговоре не состояли.
- Признался под пытками? — горестно произнёс Данос, не поднимая глаз.
- В том не было нужды. Едва его арестовали, он сам, добровольно признался в участии в смуте. Вот почему я дала указание своему брату Наместнику изгнать его, а не казнить. Титул же, как и земли, Ваши по праву, и Вы получите их, если только раньше не убьёте себя.
- Ваше Величество столь добры и великодушны, — негромко отвечал Данос. — Ну а как мне стереть пятно со своего доброго имени? Как заставить умолкнуть все эти слухи, которые будут преследовать меня теперь до конца моих дней?
Фория фыркнула в ответ:
- Да просто держать голову высоко, демонстративно! Большинство позабудет обо всём, не пройдёт и года. Ну а тот, кто не угомонится, не заслуживает Вашего внимания.
Данос поднял взгляд, но не на Королеву, а на Принцессу Клиа:
- И Вы сможете позабыть про козни моего отца против Вас? Он же покушался на саму Вашу жизнь!
- Я знаю, что Вы за человек, Капитан, — отвечала Клиа. — К тому же имеются доказательства, что на Вашего отца оказал давление Маркиз Кирин, имевший некую информацию против него. Но даже если не принимать это в расчёт, грехи отца — не Ваши грехи. И каковы бы ни были его резоны, это он использовал Вас и Ваше положение в собственных целях. Так что если тут кому и сердиться, то только Вам.
Глаза молодого человека заблестели при свете лампы.
- Тот отец, которого знал я, был всегда хорошим, добрым человеком.
- И при том весьма амбициозным, — сказала королева. — Так что учитесь на его ошибках, но знайте, что если станете искать отмщения, вот этого я не прощу.
- Никогда, Ваше Величество….
- Что ж, на том и порешим. Ну а теперь… у меня имеется пара условий восстановления Ваших прав на собственность. Первое, Вы должны прекратить всякие отношения с моей племянницей.
Бека успела уловить мимолетную искру боли в его глазах, прежде, чем он кивнул. О благоволении к нему Принцессы знали все, хотя сам Данос никогда не афишировал этого.
- Вслух, Капитан! — приказала Клиа.
- Клянусь честью, — ответил Данос.
- Моё второе условие: Вы не станете искать должностей при дворе, — продолжила Фория. — Поклянетесь ли также и в этом?
- Да ваше величество, клянусь честью.
- Что ж, тогда всё замечательно. Всего доброго.
С этими словами она кивнула и удалилась во тьму.
- Я не достоин её пощады, — пробормотал Данос, поднимаясь на ноги.
- Так воспользуйтесь же этим, живите! — сказала Клиа, направляясь следом за Форией. — И прекратите уже пытаться свести счёты с жизнью. Ведь пока на Вас этот мундир, она принадлежит королеве.
Бека поднялась и подошла к Даносу.
- Мне так жаль… про Элани.
Данос в ответ промолчал, с новой силой принявшись чистить коня.
Глава 37
Прерванная Охота
СНОВА укрывшись в гостинице, Серегил с Алеком и Микамом переоделись в свои маскировочные наряды и отправились в трущобы, что возле Монастырского Храма, где, по словам Кепи, объявились очередные поражённые сонным мором.
- Из всего услышанного, заболевших, вроде, и не так уж много — так думают люди, рассуждая про карантин, — заметил Серегил, когда они шли туда.
Нижний Город, как и Ринг, обнести кордонами, конечно, не составляло большого труда. А вот окраины Верхнего, открытые на всём их протяжении, — практически невозможно. Так что всех больных сразу же отправляли в Ринг под надзор дризийцев. И хотя Коратан отдал приказ использовать под это дело одно из пастбищ, никому не хотелось отдавать туда своих близких, так что протесты не прекращались.
Серегил с Алеком были снова одеты в нищенок, так как в таком виде было гораздо проще везде проходить. Микам же оделся в линялую рубаху с поношенными штанами, припасёнными специально для такого случая, на голову он нацепил видавшую виды шляпу Серегила. С самого своего приезда в Римини он не брился, и теперь зарос щетиной, щедро сдобренной сединой. Так, не привлекая особого внимания, они дошли от Улицы Снопов до самого Морского Рынка, и оттуда неспешно двинулись вглубь убогих закоулков и покосившихся бараков.
Там они пробродили всё утро до самого полудня и ещё чуть-чуть. И хотя тут было гораздо спокойнее, чем в Ринге, но всё же не сказать, чтобы совсем уж безопасно. Микам, изображая телохранителя, грозным взглядом поглядывал на каждого, кто проявлял слишком большой интерес к его «дамам».