На это указал Шуляку Люсин, полностью одобривший предложенную схему.
– Ладно, – сказал он. – Логика, по-моему, безукоризненная. Начинайте с ВТО. У меня такое чувство, что он взят в кольцо. Если только Светловидов что-нибудь там найдет, считайте, что этот Свиньин у нас в руках.
– А вы уверены, что это именно он? – спросил Шуляк.
– Имеете в виду огненного змея?
– Точно.
– Во всяком случае, причастен. Отпечатки-то на бутылке его!
– А вдруг это отвлекающий финт? На рюмке-то нет никаких отпечатков, и на ложечках нет.
– Все верно, – вздохнул Люсин. – Пусть даже финт. Но как-то он к нему же причастен?
– Так-то оно так. – Шуляк погладил синий после бритья подбородок. – А со старухой нельзя еще переговорить?
– В том-то и дело… Врач решительно не разрешает. В лучшем случае послезавтра, говорит.
– Жаль!
– Еще бы! Во-первых, словесный портрет сделать надо, во-вторых… Кто его знает, не был ли он в перчатках?
– Ну подождем, недолго осталось…
– Это уж как дела пойдут. Медицина, брат, штука сложная. Нечто вроде прогноза погоды. Ни за что не отвечают. Все равно как шаманы.
– Факт.
– И все же, если вам повезет с этой краской, а Светловидов нащупает что-нибудь на месте, Свиньин от нас не уйдет… И его сообщник тоже!
– Конечно, тут не без сообщника! Такую работу проделать! И еще это убийство… Парень явно что-то знал.
– Безусловно! Иначе не было смысла идти на такой риск.
– А если это от отчаяния? Почувствовал, что его накрывают, заметался.
– Не думаю. Он заранее знал, на что идет… Конечно, возможно, что-то у него неожиданно сорвалось, не получилось… Тут, понимаете, вот что озадачивает: какая-то странная смесь приемов… Рядом с изощренной, почти сумасшедшей выдумкой топорная работа рядового громилы. Странно, не правда ли?
– Точно. Я это тоже заметил! Ведь огненный змей этот все-таки оригинальная затея. С психологией… И тут же мокрое дело… Медик считает, что Михайлова молотком пристукнули.
– М-да… Я вот хочу в субботу на Птичий рынок съездить.
– Зачем? Попугая купить? Я анекдот знаю про попугая…
– С водопроводчиком?
– Точно.
– Я тоже знаю. Это целая серия, попугайная… Шансы, конечно, почти нулевые, но вдруг он туда за кроликами ездил?
– Удава кормить?
– Да… Правда, если он был на представлении, то это отпадает. Укротитель объяснил товарищам, что Володька жареными цыплятами питается…
– Табака.
– Да. Пожалуй, что нет смысла ехать на Птичий…
– Точно. И вообще, змеи могут по году не есть.
– Да… Только он-то ведь мог и не читать Брема… Ну ладно, двигайте в ВТО. Там, говорят, ресторан хороший.
Шуляк дождался, когда магазин закрыли в 14 часов на перерыв. Он постучался, показал удостоверение, и его впустили. Девушки только готовились разлететься по закусочным и продуктовым магазинам…
– Извините, что беспокою вас в перерыв. – Шуляк развел руками. – Но ничего не поделаешь, у вас всегда полно народу…
Продавщицы и кассирша были заинтригованы. Директор же, хотя и не знал за собой никакой вины, явно нервничал.
– Какие могут быть извинения, товарищ?.. – Он озабоченно нахмурился, всем своим видом выражая готовность помочь чем только можно. – Дело есть дело! Всегда рады.
– Дело у меня, собственно, пустяковое… Нужна маленькая справочка…
– Пожалуйста, пожалуйста! – Директор широким жестом обвел тесные свои владения.
На застекленных полках темного дерева стояли разноцветные парики, баночки с гримом, куклы, книжки по искусству, всевозможные краски и мази.
– У вас есть светящаяся краска «Огни св. Эльма»?
– К сожалению, вся продана. – Директор улыбнулся скорее радостно, чем сочувственно; у него явно отлегло от сердца. – Но, если вам очень нужно, я бы мог…
– Нет, нет! – замахал руками Шуляк. – Не беспокойтесь… Когда продана последняя банка?
– Когда, Верочка? – Директор повернулся к рыженькой девчушке в синем халатике.
– Еще позавчера, – тихо ответила Верочка и почему-то покраснела.
– Интересно, кто и зачем ее покупал? Всех вы, ясное дело, не помните, но…
– Разве всех упомнишь? – подала голос другая продавщица.
– Ответите, когда вас спросят, Тамара! – строго одернул ее директор.
– А все-таки, милые девушки, как вы думаете: кому может понадобиться такая краска? Театральным работникам?
– Какое там! – усмехнулась бойкая Тамара. – Они к нам и не ходят. Что надо, они по безналичному получают…
– Очень интересно, Тамарочка. Вас ведь Тамарой зовут? – Шуляк понял, что эта полная румяная брюнетка играет здесь первую скрипку. – Кому же она тогда нужна, если не работникам сцены?
– А кому угодно! Всем…
– Ну, вы явно преувеличиваете! Наверное, все же не всем… Вы сколько банок продали?
– Семьдесят! – мгновенно ответил директор.
– Семьдесят банок – семьдесят человек, – кивком поблагодарил за справку Шуляк. – Это немало, но и не так уж много. Верно?
Директор кивнул.
– Некоторые по две банки брали, – уточнила Тамара.
– В самом деле? – удивился Шуляк. – Это же пять килограммов краски. Зачем столько?
– Мало ли зачем! – махнула рукой Тамара. – Рыболовы каждый день заходят, спрашивают.
– Рыболовы?
– Ага. Поплавки красить, чтобы в темноте видно было… Крючки опять же.
– А крючки зачем?
– Для ночного лова. Говорят, рыба лучше на свет идет.
– Век живи, век учись, – покачал головой Шуляк, не пропускавший обычно ни одной рыбалки. – И откуда у вас такие познания?
– У нее муж рыбак! – пискнула рыженькая и засмеялась.
– Значит, вы тоже краску купили? – улыбнулся Шуляк.
– Ага. Две банки.
– Превосходно! – одобрил Шуляк. – Выходит, что число посторонних покупателей резко сокращается.
– Всего на два! – уточнила Тамара.
– Уже легче… Кроме рыболовов кто еще интересовался?
– Многие. – Тамара вынула пудреницу и посмотрелась в зеркальце. – Один покупатель говорил, что хочет выключатели в квартире выкрасить… Для клуба еще брали шесть банок.
– Какого клуба?
– «Красный пролетарий»… Мальчишки еще купили в складчину! – Она вдруг прыснула. – Пакость какую-то в школе написать собирались. Я слышала, как они совещались.
– И все-таки продали?
– Отчего же не продать?.. Но я их выругала!.. А почему вас эта краска так волнует?
– Это я потом вам объясню, а пока…
– «…выпьем кружечку пивка!» – смеясь, передразнила его Тамара.
Верочка всплеснула руками и, давясь от смеха, грудью легла на прилавок.
– Девушки! – прикрикнул директор.
– Пороть вас надо! – вздохнула кассирша. – У человека серьезная забота, а вам все хаханьки. Небось кража опять?
– Почему опять? – повернулся к ней Шуляк.
– Больно кражи теперь участились! Мою соседку вот недавно ограбили. Все подчистую из квартиры вынесли. Одни голые стены остались. И мало этого, еще саму по голове пристукнули, так что она речи лишилась… Не поглядели, что старуха!
– Вы, случайно, не о гражданке Чарской? – Шуляк подошел к застекленной кабинке кассы.
Кассирша выглядела довольно молодо, несмотря на усталые тени под глазами. Розовое закрытое платьице шло к ее несколько полной фигуре и скромной прическе: длинная русая коса была обвита вокруг головы.
– Значит, вы в курсе? – Она удивленно раскрыла глаза.
– Точно, – подтвердил Шуляк. – Даже знаю, что вас зовут Эльвирой Васильевной.
– Подумаешь, секрет! – фыркнула Тамара.
– Между прочим, Эльвира Васильевна, краска имеет прямое отношение и к ограблению вашей соседки! – Шуляк быстро сообразил, что кассирша вряд ли подробно осведомлена о бурных событиях, происшедших в ее квартире. – Так что прошу мне помочь.