Не успела она задать себе вопрос, как пришло сообщение от Адель: «Закажи старику соцработника. Или найми сиделку. Если нужны деньги — обращайся».
«Ясновидящая! — усмехнулась Виктория, — конечно, найму. Не брошу же я контуженного старика одного!»
Вручая Виктории пакет с упакованными блинчиками, Ульяна Львовна неожиданно строго произнесла:
— Обещания, будь добра, выполняй: звони. Я не о себе беспокоюсь, а о твоей бабушке. Она весь вечер места себе не находила. И даже успокоительное принимала.
Виктория слишком была занята мыслями, чтобы найти колкий ответ. Она машинально кивнула головой, пообещав звонить.
На этом диалог не закончился.
— Если нужно присмотреть за стариком, привози его сюда.
Виктория остановилась на полдороге и оглянулась на Ульяну Львовну. «Хорошая идея! И хорошо, что не моя!»
— Спасибо за понимание. Тогда я домой продуктов подкуплю.
— Сейчас напишу, что нам нужно.
«Ну вот, одной проблемой меньше. — направляясь к машине, подумала Виктория, убирая листок со списком продуктов, — Тогда первым делом нужно привезти Вилли сюда и оставить его под опекой Ульяны Львовны. Натали, если что, побудет переводчиком. Ну, когда не будет дежурить возле бабки Олеси. А уж дежурить бабуля точно будет».
Ветер нанес на лобовое стекло разноцветные листья. Орудуя щеткой, она вспомнила, как приехала в Дуборощинск первый раз. Вспомнила, как первый раз ездила в Вавиловку. «А было это совсем недавно, и года не прошло. Тогда Олег был рядом. Ну, не всегда, конечно. Появлялся в нужный момент и помогал. Вернее даже, спасал. А теперь... На кого надеяться? На Андрюху? У Андрюхи свои дела. На Дмитрия? С его играми в куклы? Правда ли Карина его сестра или ему что-то нужно от девушки? Или от ее мужа? Может, к Максиму обратиться? — взглянув на дом Тихоновых, подумала она и отвела взгляд, увидев, как из калитки выходит немолодая женщина в сопровождении хозяина дома Геннадия Ивановича. — Мать Риты задружила с отцом Оксаны? А что тут такого? Одинокие люди, почему бы и нет».
Обращаться за помощью к Максиму расхотелось во второй раз. В первый – из-того, что тот мог сообщить о ее просьбе Олегу. Чтобы не быть замеченной, Виктория спряталась за машиной и, подождав, пока пара удалится на достаточное расстояние, вернулась к своему занятию. Почистив стекла, убрала щетку и села за руль.
На этот раз она не стала оставлять машину возле въезда в переулок и подъехала прямо к дому на Заречной. Соседи явного любопытства не проявили. Возможно, кто-то и посмотрел в окно, но за пределы своих дворов никто не вышел. Из дома Заболотских тоже никто не вышел. Даже на крыльцо. Это насторожило Викторию и она заторопилась в дом, где увидела мирную картину: спавших Вилли и Димана. Вилли – на кровати, укрытого теплым одеялом. Димана — на стареньком диване.
«А если сосед зашел бы? — мысленно возмутилась она, приближаясь к дивану, — а старик на немецком заговорил бы?»
Диман, не открывая глаз, помахал рукой, обозначая свое бодрствование.
— Притворяешься спящим, отлично. Как прошла ночь?
— Было холодно и голодно. Ты догадалась привезти какой-нибудь еды?
— Догадалась. Ставь чайник.
Центрального газоснабжения в доме Олеси Заболотской не было, как не было его во всем переулке Заречном да и на соседних улицах тоже. Двухконфорочная плита подключалась к газовому баллону.
— Не факт, что в нем есть газ, — заметил Диман после нескольких неудачных попыток зажечь пламя, — может, поищешь электрический чайник?
— Нашла. И чайник и плитку, – отодвинув занавеску, скрывающую кухонную утварь, отозвалась Виктория, — а вот воды в доме нет. — со словами: «Придется тебе идти на улицу, к колонке», вручила ему эмалированное ведро.
Глянув на спящего Вилли, она вышла следом за Диманом на крыльцо. Поджидая его, прошлась по двору и остановилась перед входом в подвал. Потрогала заржавевший замок.
— Ключ на связке, связка — на гвозде, гвоздь — за дверью, в коридоре...
— ... «В доме, который построил Джек».
С того момента, как бабка Олеся сообщила о двери за шкафом, Виктория раздумывала, говорить об этом Диману или сначала посмотреть самой. Сомнения ее развеялись после того, как Диман, уплетая блинчики со сметаной, как бы между прочим сообщил, что у него состоялся разговор с Вилли.
— Старик все время говорил о своей «die geliebte Tochter» — любимой доченьке.
— Meine geliebte Elsa... — садясь на кровати, сонно пробормотал Вилли, — Schreib, wie usere Tochter wascht...
— Моя любимая Эльза, напиши, как растет наша дочь, — повторил на русском языке Диман, — Эльза — его жена, пояснил он Виктории и, поднявшись из-за стола подошел к старику, — Wach auf, Vater, es ist Zeit zum Frühstück — Поднимайся, отец, пора завтракать. Но сначала — умываться, zu waschen.