На ее вопрос ответила Адель. По ее словам, Дмитрий пошел пожелать доброго утра Антонине Колосовой.
— Вернется — расскажет сам.
Такой ответ показался Виктории странным, но вспомнив, чем закончился разговор вечером, она набралась терпения и занялась делами, которые относятся к разряду утренних.
Нет, макияж Виктория делать не стала. Крем на лицо, конечно, нанесла — все-таки день обещал быть морозным. Расчесываясь перед зеркалом, посмеялась над цветом волос и тут же потянулась цепочка воспоминаний: как Эмма подбирала краску, как Артем выдавал ей новый телефон, как вела себя Инна, советы Андрея. «Я обещала приехать, как только отвезу Олесе Артемовне бульон. И Арсению, конечно, тоже. Правда, о нем Андрей пока ничего не знает. Но до того времени я должна узнать результат разговора с Антониной. И еще обговорить с Дмитрием и Дашей наши совместные действия. — Что действия будут совместными, она почему-то не сомневалась. — Для начала узнаю, варится ли бульон и хватит ли его на долю Арсения».
Диман отсутствовал еще полчаса. Когда вернулся, Ульяна Львовна предложила сначала позавтракать.
— Да, родная моя, ты права. D'abord le petit déjeuner, puis les affaires.
— Сначала завтрак, а потом дела, — перевел Диман.
— Надо же, какие все полиглоты! И немецкий знаете, и французский! И английский, поди! И где же вас всему научили? В школе? В универе? — усаживаясь за стол, высказалась Виктория, — чтобы я вас делала!
— Без меня обошлась бы, — улыбнулась Адель, — а вот без Димы!
Почему она не обошлась бы без Димана, Виктория узнала немного позже, когда они вдвоем с Адель уединились в комнате. Втроем, потому что Диман вышел во двор подышать свежим воздухом, как он сказал, а Ульяна Львовна и Натали, сославшись на занятость, остались на кухне.
— К тому же, мы с Улей все слышали вчера. — добавила Ульяна Львовна, — Вилли не слышал, но ему это и не надо. Пусть посидит с нами.
— Только ты ничему не удивляйся и постарайся не огорчаться. — предупредила Адель, положив на журнальный столик свой телефон. — Включаю запись, слушай внимательно.
«Здорово, — восхитилась Виктория, — они все записали на диктофон! Так, все мысли — прочь. Слушаю. Это голос Антонины. Поздоровалась... Грубовато... Чувствует себя хозяином положения! Ей отвечают и Натали, Ульяна... Натали говорит, что у нас в гостях Даша и ее жених Дима. Опять слова приветствия... Разговор о погоде... Щелчок... Щелчок? Что за щелчок? Неважно... Голос Дмитрия. — Виктория даже привстала, чтобы лучше услышать слова, — Он гипнотизирует Антонину! Елки зеленые! У него получилось!»
Запись подошла к концу...
Виктория молчала, осмысливая услышанное.
Адель поднялась с места, прошлась по комнате.
— Что скажешь, сестра?
— Погоди, я еще под впечатлением. — Виктория сознательно пропустила обращение, — Получается, Антонину шантажировали? Это же, как говорится, переворот с ног на голову!
— О том, что Антонину шантажируют, Дима догадался сразу после разговора с тобой.
— Кажется, речь идет обо мне? — заглянул в дверь Диман, — Я вернулся. Сейчас куртку сниму.
«Долго же он куртку снимает, — машинально взглянула на часы Виктория, — не иначе, как на кухню зашел».
— Я так и думала, — увидев Димана с чашкой кофе, — заметила она, — смотрю, все тебя полюбили в Дуборощинске!
— И знаешь почему? — Диман поставил чашку на столик, — город у вас особенный. Вернее, особенное то место, где он находится.
— Дима, об этом — позже. Сейчас давай по порядку. Вика только что прослушала запись, а я сказала, о твоей догадке по поводу шантажа Антонины.
— Да, мне показалось подозрительным поведение пожилой тетушки на дороге. Ее требования и угрозы. Пришлось «поговорить по-особому». Интересная беседа получилась, да?
— Уж, куда интересней! Но начало мы угадали, — Виктория рассказала, как они с Андреем нашли письма от Михаила Апанасенко в доме Антонины. — — Значит, тетя Тоня написала своему заграничному дяде сама?
— Да, переписку затеяла сама женщина. Все началось с того, как однажды в дом Антонины пришел ее дед Апанас и рассказал историю предательства времен войны. Эту историю Антонина знала от «добрых» соседей. Но Апанас поведал о документе, подтверждающем его непричастность к провалу подпольной организации. О том, что хочет вернуть свое честное имя, порочащее всех родных, и собирается передать этот документ родному сыну Михаилу, который живет в Германии. — Диман взялся за чашку. — Сейчас кофе допью, а то остывает.
— Значит, к тому времени дядька Апанас знал о судьбе сына, знал его адрес и сообщил его внучке? — не выдержала Виктория паузы.