На этом размышления закончились. Причем очень грустно: оглянувшись на шорох за спиной, она получила удар по руке. Надежный «друг» Макаров отлетел в сторону, в куст шиповника.
— Ну, что, дочка, доигралась?
Человек, задавший вопрос, своего лица не скрывал.
— Пантелеевич?
— Он самый. — радостно, как показалось Виктории, подтвердил старик и, продолжая сжимать двумя руками увесистую палку, не менее радостно продолжил: — Чего ты тут делаешь?
«Елки зеленые, как же больно! Старый сморчок! Что я тут делаю? До безобразия нелепый вопрос! И как я могу на него ответить?»
— Урожай собираю, не видите, что ли? — пожала она плечами, потирая ушиб.
— С оружием?
— Каким оружием? Это же зажигалка! Кстати, сигаретки не найдется?
— Пантелеич махорку курит, — послышался насмешливый голос, и от ствола одиноко растущей березы, отделилась мужская фигура.
— Ну, нет, так нет, — стараясь оставаться спокойной, она разглядывала подошедшего незнакомца.
«Здоровый, килограмм девяносто, не меньше.— прикинув, что можно сделать в сложившийся ситуации, поняла, что ничего. — Улыбается! Знает, что я даже убежать не смогу. Пантелеич с дубиной. Как здесь оказался старик? С какого боку припека?» Искренне вздохнув, Виктория снова пожала плечами.
— Жаль... Обойдусь без сигаретки. Хорошо, хоть яблоко успела сорвать.
— Отчего, же, закуривай, красава, — мужчина протянул ей пачку сигарет, — за твоей за-жи-гал-кой в колючий куст не полезу. Вот, держи спички.
— С ментолом? Нет? Обойдусь, пожалуй. Так я пойду?
— Пойдешь? — делано удивился мужчина, — так просто? И не поможешь нам, хорошим людям?
Догадка, осенившая Викторию, подтвердилась, когда она проследила за указующим жестом незнакомца.
— Тебя же эта вещь интересует? Открывай!
«Эх, Вавиловы! Не могли сейф современный установить! Мало того, что переносной, да еще с механическим кодовым замком! Отказываться себе дороже. Открою, а там видно будет».
Не отрывая взгляда, незнакомец следил за действиями Виктории, пока не раздался щелчок, после которого открылась дверца.
На свет, если можно было так сказать о надвигающихся сумерках, незнакомец извлек прозрачный файл. Повертел его на уровне глаз.
— Похоже то, что надо! Пантелеич, звони родне. Пусть пришлет машину.
— Так. Я пойду? — повторила вопрос Виктория. А то темнеет уже.
— Куда ж ты пойдешь по темноте, красава? Мы ж тебя подвезем!
— Может, телефон дадите позвонить? А то я свой дома забыла.
— Почему бы не дать? Держи. Звони.
Виктория стояла с телефоном в руках и ругала себя, как говорится, почем свет стоит. «Елки зеленые! Он, наверное, думает, что я позвоню и попрошу помощи! А я же ни одного номера не помню! Хотя нет. Один – помню. — сообразив, она набрала ноль три. — Скорая? Передайте врачу Семенову, Арсений... — она уж было хотела сказать, что Арсений Вавилов у Бориса, но поймав заинтересованный взгляд незнакомца, продолжила, — ... Арсения нет дома. И его отца – тоже нет дома. И...»
— Достаточно, — прервал ее на полуслове незнакомец, забирая телефон.
«Я все испортила, все испортила, — крутилась в голове у Виктории мысль, пока она тряслась на заднем сиденье видавшей виды старенькой Нивы. На каждом ухабе приходилось хвататься за ручку над дверцей, чтобы не удариться лбом о сиденье впереди, или темем о потолок салона. — Нужно было вернуться в Вавиловку, рассказать. Посоветоваться. С Адель, Димой. С Андреем, в конце концов. А теперь... Что будет теперь? Куда они меня везут? Окна грязью залеплены, ничего не видно. Так, кажется асфальт. Дуборощинск?»
Машина, скрипнув тормозами, остановилась.
— Приехали, красава, выходи. К тебе еще одно дело есть.
— А Пантелеевич?
— Пантелеевич поедет домой. Его дражайшая супруга давно на чемоданах сидит.
Проводив взглядом уезжающую Ниву, Виктория вспомнила слова незнакомца. «Он сказал: «Пантелеич, звони родне»? Значит, все-таки родня! Ладно, с этим разберемся позже, а сейчас... Сейчас надо решать поступившие проблемы. — Оглядевшись, она поняла, где находится. — Это же тюремный двор! Мы здесь были с Олегом, когда он показывал местные достопримечательности. И после, когда мне захотелось увидеть камеру. Неужели?...»