— Главврача от работы отвлекли. Созвонились с водителем скорой помощи, узнали, где они вас с Арсением высадили. А тут и твоя бабушка после звонка Бориса тревогу забила.
Виктория с благодарностью прижав руку к сердцу, посмотрела в сторону Бориса и Леры.
— Я не о тебе беспокоился. А о своем велике. Ты ж его не вернула, вот я и забеспокоился, на чем в Москву поеду. — вставил Борис.
— Рада, что сейчас всем весело, — заметила Адель, — а вчера было не до смеха, когда Арсений рассказал, какую карту нужно взять из сейфа и куда отвезти.
— Стоп! С этого места, как говорится, поподробнее.
— Можно и поподробнее. Помнишь, то вечер, когда ты нашла Арсения в гараже? Он же не пешком пришел домой за картой. Его привезли. А когда увидели без сознания в луже крови, трогать не стали, но за тобой проследили. И не зря. На следующий день ты и появилась. Такая крутая. С пистолетом. Гуляешь по саду. Ну скажи, что они подумали, увидев тебя? Что ты на велосипедную прогулку выехала?
— Да-ша, остановись, — прервал ее Диман, — давай по делу.
— Если по делу, так знай, сестра, Вавиловы собирались использовать тебя в этой истории. Скажи спасибо Лере, что она «прочитала» мысли твоего родственничка.
Услышав свое имя, Лера внимательно взглянула на Адель. И от этого взгляда Адель почувствовала себя неуютно. И даже испугалась, подумав, что зря она так разволновалась. Испугалась Адель не напрасно. Как психолог она прекрасно знала, что эмоциональный всплеск может пробить защиту и открыть мастерам своего дела все ее мысли. Леру она считала если не опытным мастером, то одаренным от природы экстрасенсом. И Адель было что защищать: никто не знал о ее связи с Братьями Тайного Ордена Витольдом и Захариосом Мелиховскими. Теперь, после проницательного взгляда девушки, она засомневалась в этом.
Виктория, воспользовавшись возникшей небольшой паузой, заметила, обращаясь к Адель.
— Фу, сестричка, какое нехорошее слово ты употребила «использовать»! Давай заменим на другое. Например, на ...
— Девушки, не время пикироваться. — не дал ей договорить Диман, — давайте дружить против наших врагов. Как ты думаешь, Вика, кто наши враги?
— Ваши? Не знаю, кто ваши, а мои — Пантелеевич, — Виктория показала синяк на руке, — стукнул меня палкой. Ну и тот мужик, который мне прозвище придумал. С его легкой руки и старик-двойник начал так меня называть – красава.
— Сама догадалась насчет двойника или кто рассказал?
— Дим, ты что. Забыл? Мы же обсуждали эту тему. Раненый старик — это не настоящий Михаил-Гюнтер!
— Понятное дело – не настоящий. А имя свое он случайно не назвал?
— Назвал. Дед Ваня. Только вряд ли это его имя.
— Он такой же дед Ваня. Как я баба Маня, — прокомментировал Диман, — кто он такой – долго рассказывать. Ты сейчас ляг поспи, а мы Бориса в поликлинику отвезем. Парню надо направление взять.
— В поликлинику? Так рано? — Виктория взглянула на часы, — Ого, уже и не рано, восьмой час. Мне нужно с вами. Нужно Олесю Артемовну проведать и...
— Управятся без твоей помощи. А тебе нужно отдохнуть. — вмешалась Натали, — пойдем, я постелила тебе там, в комнатке, — Виктория послушно пошла следом за бабушкой в дальнюю комнату.
— Я тебя не боюсь, — шепнула она черному шкафу, и опустилась на узкую кушетку, — спасибо, бабулечка. Разбуди меня, как только наши вернутся.
Виктория уснула сразу, как только ее голова коснулась мягкой подушки. То ли от того, что ей не давали покоя четыре цифры с автобусного билета, то ли от того, что перед сном она взглянула на часы, приснилось ей, как бродит он по темному лабиринту, ищет нужный поворот. Во сне она знает, что нужно идти туда, куда указывают белые стрелы, но поворачивает по черной, проваливается в глубокую яму и оказывается перед старинным зеркалом. Как наяву приходит догадка и женский голос тут же подтверждает: «Это ловушка!» После чего тот же голос начинает обратный отсчет: «Два, семь, один, ноль!» По зеркалу пробегают трещины, разрывая его на части.
Сна как не бывало.
— Прости, дорогая, — заглянула в комнатку Натали, — вот, случайно разбила, — она показала осколки вазы, — но ты же все равно просила тебя разбудить, когда все вернутся!
— Уже вернулись?
— Кажется, машина подъехала.
— Машина? — сдвинув штору, Виктория посмотрела в окно, выходящее во двор, и никого не увидела.
«Схитрила моя любимая бабушка, — с сожалением посмотрев на подушку, решительно встала и, для возвращения бодрости, потерла ладонь о ладонь. — Говорят, помогает, но для такой девушки, как я, лучше чашечка кофе. Поэтому путь к великим свершениям лежит через кухню».