— Не волнуйтесь, Наталья Петровна, я буду сопровождать ребят по мере надобности. — дав понять, что разговор закончен, Диман встал из-за стола. — Одевайся Борис и выходи. Жду тебя в машине.
— Я че хотел сказать, — перекидывая через плечо спортивную сумку, Борис глазами указал Виктории на дверь, — Выйди, дело есть.
— Ну и какое у тебя ко мне дело? — выходя вслед за Борисом на крыльцо, поинтересовалась Виктория.
— Помнишь мою халабуду? Ну, там, на развалинах?
— В старом Вавиловском саду? Помню. Предлагаешь отремонтировать и спрятать там Вилли?
— Че, прикалываешься?
— Извини, продолжай.
— Под халабудой в погребе... Помнишь погреб?
— Борь, конечно, помню! Холодно стоять, говори быстрей! — попросила она, кутаясь в наскоро наброшенную куртку.
— В одном месте стена порушилась и дыра была. Короче, когда я бабушке Наде рассказал, то она ругалась сильно, приказала туда не соваться и заложить дыру кирпичом.
— А ты, конечно, сунулся?
— Ага... Там, короче, есть еще один вход.
— Борь, ты что. Издеваешься? Раньше не мог сказать? — возмутилась Виктория, пританцовывая от холода, — И что ты там увидел?
— Много чего увидел. Ты тоже видела, когда мы там были. Только мы заходили с другой стороны. Ты. Это... Сама туда не лазь. Скажи своей гипнотизерше.
— Ладно, не полезу. Иди, а то вам еще за Лерой заезжать. — приобняв Бориса за плечи, она слегка подтолкнула его вперед, — Удачи!
— Может, ни пуха, ни пера?
— Чтобы ты меня направил ... Не скажу куда!
Виктория в задумчивости вернулась в дом. На совет Ульяны Львовны — немедленно согреться, согласно кивнула головой и направилась в ванную комнату. Подождав, пока вода нагреется до нужной температуры, стала под душ.
«Когда мы с Борисом спустились по первой лестнице,[1] — вспомнила она о летнем приключении, — я увидела какую-то мебель... Еще там были ящики с крышками, похожие на сундуки. Я еще спросила у Бориса, не здесь ли он нашел свои сокровища. Когда мы с Дмитрием нашли письма и узнали о разведшколе в Вавиловке, я сразу подумала про этот подвал. А не сказала, потому что вход обрушился. — перед глазами предстала картина: Борис, прижимая к себе шкатулку, торопливо поднимается по лестнице... Ломаются прогнившие доски, которыми подшит потолок... Сверху сыплется земля... — Вот зачем он напомнил мне о том подвале именно сегодня? Напомнил, предупредил, чтобы сама не лезла, и рассказала Фаине? Фаине, конечно, я расскажу, но... Но хорошо было летом, а сейчас? После дождей и заморозков все между собой смерзлось: и кирпичи, и доски, — представила она развалины халабуды, — Только ломом отдирать...»
— Вика, деточка, ты там не уснула, случайно? — сквозь шум льющейся воды, послышался голос Натали, — выходи, а то твой кофе остынет.
«Кофе? Конечно, кофе!»
Ульяна Львовна и Натали ждали ее на кухне. Погруженная в свои мысли, Виктория взяла со стола чашку с кофе и села в кресло, стоящее возле окна. Это место она облюбовала давно: сидеть в кресле было комфортнее, чем на стуле, а на подоконник можно было поставить чашку и вазочку с любимым песочным с печеньем. Но сегодня в вазочке лежали пряники. «Понятно, печеньки съел Вилли. Елки зеленые! А карамельки?»
— Мы, что, старика Вилли в больницу без карамелек отправили?
— Не волнуйся, все, что оставались, положили в пакет.
— Да, — подтвердила Ульяна Львовна, — грамм триста. На первое время хватит. А потом нужно будет подкупить.
— Хорошо, я позабочусь.
«Если Фаина разрешит, — усмехнулась она своим мыслям. — ладно, может она и права».
Со стороны могло показаться, что Виктория полностью сосредоточилась на процессе сбора пенки — так старательно она гоняла ложечкой пузырьки по внутренней стороне стенки чашки. Рука делала свое дело, а мозг — свое, соединяя в единую картину всю информацию, связанную с пропажей так называемого ларца власти. Почувствовав на себе взгляды, отвлеклась и по выражению лиц Ульяны Львовны и Натали поняла: произошло что-то серьезное. Но первая, произнесенная Ульяной Львовной фраза, снизила тревожность.
— Звонила Дина. Она едет в Дуборощинск.
Месяцем раньше такое известие обрадовало бы Викторию, но не сейчас. «Надеюсь, это не связано с нашим расставанием, и Дина Сергеевна не собирается мирить меня со своим сыном. Хотя, почему — мирить? Мы даже не ссорились! Вот, что я накручиваю? Надо просто спросить, с какой целью сюда едет Дина Сергеевна».
— У Дины заболела мама — Аксинья Федоровна, — тем временем продолжила Ульяна Львовна, — об этом ей сообщила соседка, которая увидела машину скорой помощи возле дома Ксени и вышла узнать, что случилось. Дина только что позвонила мне и попросила присмотреть за домом, покормить собаку. Сама она приедет не раньше завтрашнего дня.