Ульяна Львовна вернулась с кухни. Забрав стакан с водой, Виктория в ответ протянула письмо.
— Прочти, пожалуйста и скажи, что первое придет на ум.
Прочитав письмо, Ульяна Львовна заметила, что написано оно хорошим почерком и без грамматических ошибок.
— Сомневаюсь, что автор письма дядька Апанас. Если бы расспросить того, кто знал его лично. Ну, образование, манеры... Жаль, бабушка Ксеня в больнице. Кстати, звонила Дина. Она...
Виктория не дослушала.
— Проще расспросить Олесю Артемовну. Но...
Рассуждение было начато вслух, а продолжено мысленно:
«... лучше бы поговорить с настоящим Михаилом-Гюнтером. Узнать, хочет ли он предавать такое дело огласке. Жаль, не я поехала с Борисом в Москву. Хотя, если бы поехала — не нашла бы письмо!»
Ульяна Львовна по-своему расценила повисшее молчание.
— Может ты и ожидала услышать от меня что-то другое, но я честно сказала, что первое пришло на ум.
Виктория хотела отмолчаться, но желание обсудить новую информацию, пересилило.
— Понимаешь, дело принимает несколько другой оборот. Имеем ли мы право без согласия Михаила, ныне известного врача Гюнтера Винтергальтера, распоряжаться сведениями из этого письма? Здесь четко написано... — она прочитала вслух: «Не хочу причинять вред твоей репутации, которой ты дорожишь. Не хочу, чтобы пострадала Улрика, которую ты так любишь».
— Согласна, но речь идет о разных вещах: первое – о настоящем имени, а второе – о том, что в этой комнате находится. В любом случае, сообщить адресату о найденном письме нужно. Но как?
— Очень просто. Позвонить по телефону. У меня есть его личный номер. Раздобыла у Антонины.
«Но не факт, что ответит именно настоящий Михаил». Так подумала Виктория, но вслух объяснила по-другому:
— Доктор Винтергальтер возможно будет занят и не ответит на звонок.
— Тогда нужно позвонить Дмитрию, и рассказать о найденном письме.
— Хорошо, я подумаю, — согласилась Виктория и взглянула на часы. — Во сколько назначено Борису?
— В десять, — напомнила Ульяна Львовна, — а сейчас еще семи нет. Они, наверное, еще спят. Или еще в дороге.
— Хорошо, позвоню через час.
Снова согласилась Виктория, не решив окончательно, скажет ли Дмитрию о письме. «Нужно убрать письмо от посторонних глаз. — Она осмотрела комнату, примеряясь, куда положить конверт с письмом. Не найдя подходящее место в дальней комнате, решила оставить письмо в зале на столе и уже сделала первый шаг к выходу из дальней комнаты.
«Стоп! Я же хотела спрятать зеркало! Зеркало...? Может оно принадлежало Надежде Минаевой? И картина тоже? Все логично: Надежда получила письмо и не смогла переслать его Михаилу-Гюнтеру. Не смогла или не хотела? Это вопрос! Спрятала между зеркалом и картиной, а позже перевезла всю конструкцию в наш дом и... И, возможно, ни зеркало, ни картина никогда не висели на стене! Иначе Ульяна Львовна обязательно бы вспомнила».
По взгляду Виктории, брошенному на зеркало, Ульяна Львовна догадалась, о чем она думает. Тут же пришла на выручку.
— Иди собирайся в дорогу, а я подумаю, куда спрятать зеркало.
«Отличная идея! Я тоже подумаю. Но сначала подумаю, куда спрятать... Одну вещицу... она достала из-под подушки пистолет. — Куда тебя, дружок, положить... Чтобы был под рукой, если что... Пока, наверное, в сумку. Уложу вещи, а потом займусь зеркалом».
Взяв со стола список, составленный накануне, отметила карандашом, те вещи, которые уже лежали в сумке. «Зубная щетка, паста... Это мелочь. Если забуду - куплю в любом киоске. Благо, их настроили повсюду. — Виктория вспомнила, как покупала на автовокзале вещи. — Елки зеленые, Эммина куртка! Я так и не вернула ее! — она мысленно упрекнула себя и тут же услышала голос своего второго «Я»: Куртку не вернула? Какое огорчение, да, Викочка? А то, что твоя любимая ауди до сих пор на кордоне? Страдает, брошенная? Может ты, Викочка, вместо того, чтобы чужие проблемы решать, займешься своими?» Второе «Я» говорило словами подруги Светки и точно с такой же интонацией. — Отмахнуться не получилось. Пришлось «слушать» дальше. — Да что там машина! У тебя был шанс выйти замуж и растить ребенка не в одиночку, а вместе с любимым мужчиной. Вот, какого ты.... делаешь в Дуборощинске? — Виктория внимала внутреннему голосу, пока не посыпались советы: — Позвони Олегу и выясни, что случилось. Почему... — Никаких «почему», — отрезала Виктория. Набиваться в любимые жены, я не собираюсь! Все, дорогая, меняем тему. Проверь-ка дальше по списку, все ли ты взяла. Вроде все... Так-так... Вот, кроссовки – под вопросом. Брать или не брать? Зачем зимой могут понадобиться кроссовки? Разве что в спортзал ходить? Вопрос следующий: где будет этот спортзал, и будет ли вообще. Есть, конечно, и другое применение. В кроссовки можно засунуть носки, а в носки... — она оглянулась, не стоит ли за ее спиной Ульяна Львовна или Натали. — Никого! Прекрасно! Кроссовки пусть пока возле сумки постоят. Что дальше? Душ!»