"Надо же, я не обратила внимание, что он такой седой, — подумала Виктория, — интересно, на что намекал врач?"
— Леонид Михайлович, что я должна услышать?
Ответить ей Семенов не успел. Старик застонал и заговорил... на немецком языке!
Виктория ничего не успела сказать, как одно действие быстро сменилось другим. Продолжая говорить, старик приподнялся, открыл глаза и, увидев людей вокруг себя, остановил взгляд на Натали. Замолчал, рассматривая ее лицо, а потом четко произнес:
- Наташа...
1"Двенадцатый уровень", прим. автора.
2марка бензина с низким октановым числом, прим. автора.
Глава восьмая СНОВА ТОНЯ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
СНОВА ТОНЯ?
— Наташа, — повторил он, — du lebst, Natascha...ich freue mich...
Глаза старика закрылись и он снова откинулся на подушку.
— Что он сказал? Ты можешь перевести?
— Он сказал : «Ты жива, Наташа» и «Я рад».
Виктории не нужно было спрашивать, узнала ли ее бабушка этого старика, потому что по лицу Натали и так было ясно, что она в полном недоумении.
Между тем, Семенов отдал нужные распоряжения, и появившаяся в палате медсестра уже набирала в шприц лекарство. Другая медсестра занесла в палату стойку для капельницы.
— Как вы понимаете, перевозить больного куда-либо нельзя. Так что, ищите его документы, пока не поздно. И заодно, объясните своему знакомому где вы нашли раненого и при каких обстоятельствах. И не надо, Виктория Анатольевна, делать такое лицо, как будто я предложил вам выпить стакан касторки.
— Нормальное у меня лицо, Леонид Михайлович, просто не вижу смысла сейчас что-то объяснять Тихонову. «Он же сразу Олегу позвонит и начнется канитель: зачем, почему, приезжай, все бросай... А как тут все бросишь, если это самое "все" только что началось?» Мы, наверное, сначала в гостиницу заедем, узнаем, не останавливался ли там господин иностранец.
— Будьте любезны, уважаемый Леонид Михайлович, распорядитесь, чтобы за ним хорошо ухаживали, — попросила Натали, все это время не отходившая от кровати и наблюдавшая за действиями медсестер, — вдруг окажется, что он – наш родственник!
Подходя к машине, Виктория заметила вслух, что не мешало бы съездить на мойку.
— Снаружи вымыть, да и в салоне прибраться не мешало бы. После нашего путешествия к болоту на ковриках ошметки грязи. Сейчас, бабулечка, я отвезу тебя домой, а потом с Борисом мы поедем в гостиницу...
— Нет, прервала ее Натали, в гостиницу мы поедем вместе, и спрашивать буду я.
— Хорошо, так даже лучше. Вид у тебя представительный и никто не удивится, что ты, бабулечка...
— ...Спрашиваешь о дедулечке, да, внученька?
— Между прочим, я даже не подумала, что этот старик может быть нашим родственником. «Хотя за прошедшие полтора года родственников у меня прибавилось». Помогая Натали сесть на сиденье и пристегивая ремень, она обратилась к Борису:
— Борь, что ты все время молчишь? И, между прочим, это мужское джело помогать дамам садиться в машину, ну и так далее, что молчишь?
— Я вот че... что думаю, этот дед на болоте не был и из машины не выходил. Грязи на его ботинках не было, вот что я скажу. И вот яеще что подумал: совсем это не дядька Апанас. Бабка Олеся нарочно так сказала.
«Лучше бы ты молчал, Бориска, — подумала Виктория взглянув на Натали и заметив, как изменилось ее лицо, когда Борис назвал предполагаемое имя старика, — Моя бабушка чего-то испугалась?»
— Боренька, как ты сказал? Апанас? У нас в школе был мальчик с фамилией Апанасенко. Дразнили его Апанасом. Только классом постарше. Или двумя? Точно не помню. У отца должны храниться фотографии довоенных выпускных классов. Там обязательно есть имена и фамилии. Нужно обязательно посмотреть, — разволновалась Натали, — мне помнится, у этого мальчика был брат.
— Вот я и говорю, что это не дядька Апанас.
— Давайте не будем гадать, а начнем с поиска документов. Тем более, что мы уже подъехали к гостинице.
Мелкие капли дождя, появившиеся на лобовом стекле, Викторию не обрадовали. Поднявшийся ветер быстро нагонял темные дождевые облака, и вместо тонких струек, по стеклу обильно потекла вода. Проследив за неустанной работой включенных дворников, она вспомнила, что зонт, все время лежавший на заднем сиденье, куда-то исчез. Выходить под дождь из теплого салона машины не хотелось. В сумке Натали тоже не оказалось зонта. Умудренный житейским опытом Борис предложил разорвать полиэтиленовый пакет и набросить его на голову и плечи.
— Вы, пожалуй, оставайтесь в машине, а я капюшон наброшу и, надеюсь, не растаю как леденец.