«Леденец... Леденцы... Интересно, вернулась бабка Олеся за конфетами? Может, стоит съездить проверить? Заодно, насчет Апанаса уточнить. Он или не он. И вообще, она так ничего мне и не рассказала, хоть и пообещала».
В гостинице никто за прошедшие сутки не останавливался. А за неделю приезжали всего три человека и все – женского пола.
Отряхнув, насколько это было можно, куртку, Виктория заняла свое место в машине и пересказала свой разговор с администратором гостиницы.
Натали высказала свое предположение:
— Значит, он остановился у знакомых.
— Он мог приехать вчера утром или даже днем и вообще ни у кого не останавливаться, — уточнила Виктория, — возможно была назначена встреча или его просто напросто выследили. Но то, что деньги и карточки на месте..., стойте! Нужно вернуться в больничку и снова посмотреть, что за карточки у него в бумажнике. Может, среди карточек есть с его фамилией или с чей-нибудь.
Врач Семенов нисколько не удивился возвращению троицы во главе с Викторией. Узнав, что им понадобился бумажник раненого мужчины, он попросил санитарку принести куртку, убранную в кладовую.
Бумажник был на месте, то есть во внутреннем кармане, откуда его доставала и куда убрала Виктория. Деньги были на месте.
— Вот, Леонид Михайлович, здесь достаточно, чтобы оплатить все услуги.
— Как я понимаю, найти документы этого гражданина, то есть паспорт, медицинский полис вы не рассчитываете?
— Пока не знаю. В гостинице он не останавливался. Ну не объявление же давать?
— Нельзя объявление. Бандюки сразу догадаются и прибьют старикана.
— Борь...
Виктория хотела сделать замечание насчет его речи, но призадумавшись после его слов, поняла насколько он прав, и забыла про все замечания. «Они могут вернуться и проверить, умер старик или нет. Проверят и... А вдруг в это время бабка Олеся за конфетами придет? Что делать? Что-то я все в одну корзину складываю. Итак, сначала: бандюки – назовем их так условно, утром заявятся, чтобы проверить старика, а может и для того, чтобы деньги взять. Его в машине нет. След от моей машины виден. И мы натоптали вокруг. Догадаются, что старика увезли в больницу и, конечно, станут искать. А зачем? Ладно, оставим пока версию, что искать, все-таки, станут. Значит, надо его спрятать. Где?»
— Виктория Анатольевна, я вас третий раз спрашиваю, переводить раненого в платную палату?
— Нет, Леонид Михайлович, нам нужно увезти его из больницы. Так будет безопасней для всех.
— Вы поговорите, а я в палату пройду, можно?
Семенов кивнул головой,
— Идите, Наталья Петровна, может он заговорит с вами. Тогда спросите где его документы или... В общем, сами знаете, что спросить.
Притворив за ней дверь он плотно закрыл дверь и повернулся к Виктории.
— Будет безопасней для всех нас? Так что за опасность угрожает нам сейчас?
Пришлось Виктории объяснять, появление такого умозаключения.
— Насчет следов я тоже подумал, и то, что к болоту бабка Олеся с немцем ушла, тоже следы остались, — снова заговорил Борис, — а если конфет хватятся и вернутся, то могут нарваться на бандюков.
«Вот и Борис тоже так думает. Значит, надо съездить и проверить. Может, Тихоню попросить на УАЗике нас свозить? Как ни крути, придется все рассказать ему. Ну не все, конечно, про пистолет и деньги - не обязательно».
Семенов, слушая, что они говорят, прошелся по кабинету, остановился.
— Друзья мои, погодите, зачем раньше времени поднимать панику? Конечно, мы сделали все возможное и наступило улучшение состояния раненого, но трогать его с места, перевозить? Вы меня извините! Я этого не разрешаю! И не забывайте, что я должен сообщить в милицию. — И потом, — он показал рукой в направлении окна, по стеклам которого ручьями стекала вода, — дождь смоет все следы, они просто напросто смешаются с грязью и никто их не увидит, — остановишись возле окна, он задернул штору.
Кабинет погрузился в полумрак и Виктория подумала, что опять ехать к болоту ей не хочется. Хочется домой, выпить горячего чая с печеньем, лесь в постель, согреться и отоспаться.
Мягкий свет настольной лампы, создав уют в кабинете, подтвердил ее желание.
— В общем, насчет милиции, я погорячился. Гипотетически – старик мог и сам пораниться. У меня есть предложение, — Семенов встал, вышел из-за стола и подошел к дверям. убедившись, что их никто не подслушивает, заговорил тихим голосом: