— Вик, может, сначала домой заедем, а? А то снова попадет, что нас так долго не было, а?
— Борь, нам и так и эдак попадет. Сначала съездим на вокзал, может что-нибудь новенькое узнаем. Потом в больницу к Семенову заедем. Хочу с ним наедине поговорить.
Поговорить с Семеновым можно было и по телефону. Но всем известно, что по телефону легче всего нарваться на отрицательный ответ. Когда же смотришь в глаза собеседнику, тому очень трудно произнести слова отказа.
Солнечный денек продолжал наполнять оптимизмом, Виктория точно знала, что сегодня все пойдет, как надо. «Информации у нас прибавилось. Вон, даже фамилию удалось узнать. Жаль, бабка Олеся обманула и скрылась из города. Ничего, через месяц явится за пенсией.
Пенсия... Чтобы ее получать, нужна трудовая книжка. По крайней мере у моих родителей они были. И мужу по фамилии Заболотский тоже нужна трудовая книжка. И трудовая и паспорт, и прописка... Прописка? Стоп! Можно все узнать в паспортном столе. Там и фотки должны быть на личных листках. Мы же, когда паспорт получаем, сдаем не одну фотографию. Только как? Я же не родственница и не... Еще раз, стоп! Натали! Вот, кто поможет в этом деле разобраться! Версия "одноклассницы" вполне подходит!».
Виктория поделилась соображениями с Борисом.
— Клево придумала! Думаешь, покажут документы?
— Покажут. У Натали и манеры и имидж самые подходящие.
Пришлось отвечать на вопросительный взгляд Бориса и объяснить, что такое имидж и манеры.
— Зачитца, все зависит от того, как человек манерничает, в смысле, общается? Если нахально так, подъехать, то можно и схлопотать в ответ. А этот самый имидж? С чем его едят?
— Борь, имидж, это такая штука, — Виктория притормозила на светофоре и продолжила, — это то, как держится человек, с другими общается. Если внутри себя человек самодостаточный, то его так и все остальные принимать будут. Вот Натали ведет себя с достоинством, вещи интересные носит не стесняясь.
Виктория говорила о Натали а ее мозг проводил параллельную прямую имиджа Натали и ее собственного.
«Натали каждое утро делает себе прическу и макияж. У нее и маникюр и педикюр всегда в порядке. Даже здесь, в Дуборощинске, не выходя из дома, она ухитряется ходить не с облупленным лаком на ногтях. Пока у нас живет Борис, она никогда не ходит в халате по дому. Для этого у нее есть специальная домашняя одежда. Пальто у нее не из плащевки, и не с капюшоном. Летом шляпа соломенная, а далее по сезону».
— В общем, Борь, сама я не подходящий для этого пример, — обогнав по встречной полосе подпрыгивающую на неровной дороге повозку, запряженную белой лошадью, вернулась в свой ряд и чуть не въехала в бампер резко остановившейся шестерки, — елки, кто таким му...жикам права дает!
«Сама виновата. Нечего отвлекаться на дороге. Подумаешь, имидж. Захочу и в принцессу превращусь. Нет, лучше в королевну!"
На автовокзале ничего не изменилось. Только привокзальная площадь, покрытая летом слоем пыли, сейчас была покрыта слоем жидкой грязи.
Колеи, оставшиеся после проехавших машин, существовали недолго: затягиваясь жижей, сравнивались, и солнце снова отражалось от гладкой черной поверхности.
То ли время было обеденное, то ли осенний ветер загнал всех пассажиров в зал ожидания, толи и то и другое, но лавочки все пустовали. «Совсем недавно мы Денисом и Лерой сидели вон на той лавочке. А на другой сидела Фаина. Тогда я еще не знала ее имени. И вообще о ней ничего не знала. Да и сейчас, мало что знаю. Андрюха знал и знает все, но он уехал неизвестно куда и не разу не позвонил. Елки зеленые! — заслоняя от солнца глаза, Виктория, приложила ладонь «козырьком» ко лбу, — Елки зеленые! Это же он на своей «крутой» копейке! А где же новая тачка?»
— Борь! Ты его тоже видишь?
— Не фига себе! Как это? Он же уехал со своими!
Газанув, она вклинилась между машинами, почти вплотную к знакомой копейке. Стекла на передних дверцах опустились одновременно на обеих машинах.
— Ну и кого мы опять ищем? — спокойно поинтересовался Андрей, — цыганку с картами?
— Ах ты..., — Виктория даже мысленно не могла найти для него обидное слово, так она была рада встрече. Так же спокойно, как будто расстались несколько минут назад, спросила, — ждешь пассажира до Дубровки?
— Ага, с бриллиантами в гипсе. Может, видела такого?
— В гипсе? Пожалуй, нет, а вот с ножевы-ым, — протянув последний слог, покачала головой, — такого – видела.
— Да, ну? — с невозмутимым выражением лица, отозвался Андрей, — поехали, расскажешь.