Откуда взялись эти воспоминания, она понять не могла. Зато сразу вспомнила, как эту песню пела мать Андрея, ее свекровь, в день рождения внучки: «Как на Анжелины именины испекли мы каравай...» Вспомнив дочь, Карина поняла, что еще немного и из глаз польются слезы. Слезы? Откуда они возьмутся ? Такие, как она, плакать не могут. Других заставить – могут, а сами – нет. Ей ничего не стоило воспользоваться своими способностями и подчинить его, возомнившего себя властелином, своей воле. Но почему она не сделала это сразу? Наверное, стало жалко эту бестолковую девчонку. ее бы снова увезли. Хорошо, если к тому же Сан Санычу, которому нравятся блондинки, а если в другое место? Там, где сейчас ее подружки, чьи паспорта спрятаны в надежном месте.
— Ну, что, девочки, приехали!
— Как, приехали? Отсюда до дома топать и топать!
— А ты хочешь, чтобы меня все увидели и узнали?
— А ты хочешь, чтобы я в пижамных штанах по улице прогулялась? Да меня соседи увидят и в дурку сдадут!
Ситуация приобретала непредвиденный характер. Карина понимала, что водителю, каким-то образом уже не числившимся среди живых, показываться на глаза знакомым нельзя. Знакомым - в смысле, тому же охраннику у ворот или домработнице, которая по словам Николь, должна была в это время находиться в доме. Николь, понятное дело, тоже не могла в таком виде появиться перед тем же охранником и домработницей.
— У меня есть идея, — Карина попросила убавить звук магнитолы, — но сначала скажите, как к вам обращаться?
— Обращаться? Ко мне? Да, как прежде: Диман.
— Хорошо, пусть будет Диман, ты сейчас сверни куда-нибудь в сторонку и остановись. Дальше мы сами пойдем.
— Ты что? Не услышала что ли? Нельзя мне в таком виде!
Мужчина послушно повернул ключ зажигания и, проехав метров сто по прямой, свернул на боковую дорогу. Проехав вдоль тянувшегося вдоль улицы высокого забора, остановил машину.
— Здесь нормально? Если что, свисти, подъеду ближе. Главное – действовать сообща.
По поведению водителя, Николь поняла, что тот полностью доверяет ее новой знакомой. Приоткрыв дверцу, выглянула и, убедившись, что поблизости никого нет, ступила на асфальт.
Карина, обойдя машину, протянула девушке руку.
— Пойдем, никто не обратит на тебя внимание.
Вопреки опасениям Николь, пока они шли, никто не попался им навстречу. До ворот оставалось несколько шагов.
— Давай вернемся, а? Наташа, Ирина? Мне все равно, кто ты, давай вернемся! Знаешь, какой он злой? Он не только Милорда бил! Слышишь? Он убьет и меня и тебя!
Карина заглянула девушке в глаза.
— Спокойно, дорогая, все в порядке. Сейчас мы пройдем мимо охранника и зайдем в дом.
Подчиняясь приказу, Николь нажала кнопку звонка и, назвав свое имя, через открывшуюся калитку, прошла во двор.
— Ничего себе, видок! — расставив ноги по ширине плеч, охранник преградил им дорогу.
Позже Николь даже сама себе не могла объяснить, как получилось, что на глазах у охранника она смогла достать припрятанный в лежавшую у ворот огромную покрышку голубой мусорный пакет. Она видела только его, этот пакет и ничего вокруг. Не видела, как Карина присела на лавочку рядом с охранником, а тот не переставая курил и тупо смотрел в одну точку перед собой. Николь оставалось только выйти из калитки, как раздался оглушительный выстрел, нарушивший запрограммированный ход событий.
Следом раздался собачий визг, и снова последовал выстрел.
— Милли! — бросив мусорный пакет к ногам Карины, Николь побежала в сторону дома, — Милли, я здесь!
Как любят выражаться специалисты в узких кругах, ситуация вышла из под контроля.
Получив пакет, содержимое которого оценивалось крупной суммой в валюте, Карина могла вывести из строя охранника и скрыться, благо, водитель –Диман ждал в условленном месте. Дальше – передать по назначению и вернуться к семье. Но как же Николь? Она пропадет! Приблизившись к пришедшему в себя охраннику, Карина просто попросила:
— Выручай, братишка, пропадет девчонка ни за что!
«Братишка» выручил. Выручил дважды: первый раз поделился пистолетом, а второй – выпустил через калитку всех троих – Карину, Николь и прихрамывающего Милорда.
— Ему больно! Свисти! Свисти, пожалуйста! — Николь опустилась на колени перед псом и обняла за холку, — потерпи, Милли, потерпи немножко!
И Карина, заложив два пальца в рот, оглушительно свистнула. Свистнула и удивилась, вспомнив, что незнакомец, назвавшийся Диманом, знал, что она умеет свистеть.
Диман не подвел: не прошло и трех минут, как в конце улицы показалась его машина. Правда, к самим воротом он не подъехал, но в этом и не было нужды. Карина с голубым мусорным пакетом – первая; за ней Николь, тянущая за собой долматинца, заторопились ему навстречу.