Мальчик снова горько вздохнул, но теперь уже более шумно и громко. То ли от этого вздоха, то ли ещё по каким-то другим причинам, но Витька Трошкин вдруг оживился, отложил свой агрегат в чемоданчик и решительно поднялся.
— Ладно, ребята, — многозначительно произнёс кучерявый мальчуган, — Золотой Глаз не вернуть, но поставить точки над «i», думаю, стоит.
Усталые мореходы непонимающе посмотрели на Трошкина, который всегда мутил воду и от которого всего можно было ожидать.
— Какие точки? — вздохнул Ларин, который не мог ни о чём думать, кроме как о своём позоре.
— Интересно, а как Сам Самыч узнал, где мы? — с подтекстом спросил Трошкин присутствующих членов неудачной экспедиции.
Соня Туманова укоризненно покачала головой.
— Витька, ты совсем рехнулся, — произнесла девочка, — или при падении память отшибло? Сам Самыч сам же посылал нас выкрасть Золотой Глаз у своего брата!
Трошкин нетерпеливо махнул рукой на Соню, давая понять, что не девичье это дело влезать в мальчишечьи дела.
— Помолчи, Туманова, — недовольно сказал Витька и повернулся к своему другу: — Почему он появился именно в нужный момент и в нужном месте, словно всё знал заранее?
Пётр неопределённо пожал плечами:
— Не знаю.
Ворон Нордон, тихо сидевший в сторонке, вдруг встрепенулся и забеспокоился.
— А чего тут гадать? — вызывающе произнёс проводник миров. — На то он и Великий маг, чтобы всё предвидеть.
— Но и мы не дураки! — возразил Трошкин. — Если бы он был таким ясновидящим и великим, то давно бы достал Золотой Глаз и без нашей помощи.
Соня подозрительно посмотрела на Витьку, который явно чего-то недоговаривал.
— Что ты имеешь в виду?
Витька говорил и расхаживал взад и вперёд, словно читал лекцию перед студентами в аудитории.
— А то, — сказал Витька, растягивая и смакуя каждое слово, — что у меня создалось впечатление, что Сам Самыч знал каждый наш шаг, словно имел у себя невидимые глаза и уши.
— Ты переутомился, — сказал Ларин, — вот тебе и показалось.
— Ты нам ещё про датчики и про шпионов расскажи, — усмехнулась Соня Туманова. — Ты же без этого не можешь!
— Замолчи, Туманова, — приказал Витька девочке, — при чём здесь шпионы и диверсанты!
Трошкин пристально посмотрел на ворона.
— А чего это наш проводник вдруг притих? — поинтересовался он у ворона. — А как ты думаешь, Нордон, откуда Сам Самыч всё знал?
Нордон нервно подскочил на месте, и его слегка затрясло.
— Что за непристойные намёки? — истерично воскликнул он. — Это возмутительно и гадко!
Витька подошёл к ворону и сочувственно вздохнул.
— Яс тобой согласен, — сказал мальчик, — предавать друзей подло и гадко! Нехорошо быть крысой. Но самое страшное, что эта крыса завелась в нашей команде.
Такое обвинение взбудоражило всех. Ребята подскочили к Витьке, требуя объяснений.
— Трошкин, — строго произнёс Ларин, — это серьёзные обвинения, и ты должен обосновать их! Я лично не вижу среди нас предателей.
— Потому, что честный и слепой!
— И кто же крыса? — вскипела Туманова. — Может, ты считаешь меня? Давай говори, не стесняйся! Тебе же вечно нужно найти крайнего!
Нордон также завёлся.
— Нет, он, наверное, хочет обвинить меня, — заявил Нордон. — Правильно, все могут обидеть старого бедного ворона, за которого некому заступиться!
— Такой ли уж ты бедный? — бросил Трошкин.
— Да, бедный! — вызывающе воскликнул ворон и принял обиженную, но гордую позу. — Я беден как церковная крыса и не имею за душой ни единой копейки. — Нордон сделал шаг вперёд и запрокинул вверх свой клюв. — Зато в отличие от некоторых, — намекая на Витьку Трошкина, громко и во всеуслышание заявил подозреваемый, — я имею благородную и добрую душу!
— Ни копейки? — весело переспросил Трошкин.
— Ни цента!
Витька был удовлетворён ответом и теперь был уверен на сто процентов, что не ошибся.
— А вот ты и прокололся, друг ситцевый! — радостно воскликнул юный следователь и пальцем указал на собеседника. — Нордон, ты предал нас за тридцать сребреников!
— Чушь! — запротестовал Нордон. — Это поклёп! Наглая инсинуация!
— Что за глупые обвинения? — не выдержал Ларин. — Немедленно объяснись, Трошкин! Иначе я тебя так взгрею, что у тебя надолго пропадёт охота поливать грязью своих товарищей!