— Да очень просто, — ответил Трошкин.
— Тогда сначала вы расскажите, — поставил условие Ларин ребятам, — а потом я поделюсь своими соображениями.
Трошкин недовольно засопел.
— Что-то ты темнишь, — зло хмыкнул он, — а ну, выкладывай всё начистоту, — чуть ли не в приказном порядке выкрикнул кучерявый лауреат.
— В самом деле! — воскликнула Соня таким тоном, словно они находились не невесть где, а на классном собрании. — Объясни нам, Пётр, пожалуйста, всё честно.
Светловолосый мальчик как-то неопределённо пожал плечами, и Витьке с Соней пришлось всё рассказать про лифт, который чинил Трошкин и который долго падал вниз, и про шары, за которые Туманова успела ухватиться в самый последний момент. Ларин внимательно слушал, и рассказ друзей убеждал его в том, во что не хотелось верить. Однако забавные факты подтверждали его смутные и тревожные предположения, что всё происходящее — настоящая реальность и он в полном порядке относительно рассудка.
— Понятно… — обречённо протянул светловолосый мальчуган.
— Зато нам непонятно! — недовольно произнесла Соня. — Посвяти нас в свои секреты.
Ларин обвёл друзей взглядом, который говорил и даже предупреждал, что за достоверность своего рассказа он никакой ответственности не несёт.
— Да не томи ты, чучело огородное, — взорвался Трошкин. — Рассказывай скорее.
— Не знаю, ребята, — начал Пётр, — думаю, что мы влипли в довольно скверную, но самое поганое — какую-то неестественную, я бы сказал, нереальную историю.
— Это мы и без тебя видим, — перебил Витька товарища, — ты конкретнее, по существу дела.
— Да, Пётр, — попросила рассказчика Соня, — не говори загадками.
Ларин не стал спорить с ребятами и, собравшись с мыслями поведал им о том, что с ним случилось за последние несколько часов. Он рассказал, как попал на мост, о говорящем Нордоне, о Параллельном городе весьма сбивчиво, но стараясь ничего не упустить.
На мгновение компания замерла в молчании, пытаясь осмыслить услышанное. Всё, что было сказано, походило на бредовый сон или в крайнем случае на фантастический роман.
— Правда, я не знаю, — признался Пётр, — сколько времени прошло с тех пор, как я упал с моста в Неву.
Трошкин и Туманова недоуменно переглянулись между собой: их явно обеспокоенные взгляды говорили, что они ничего не поняли и не поверили рассказчику. Мало того, в их поведении сквозило сочувствие и переживания за психическое состояние их товарища.
— Складно, — печально вздохнул Трошкин, — да не совсем реально. Что-то я мало верю в эту сказочную историю, — горько усмехнулся он, — какие-то волшебники, колдуны, маги…
Соня Туманова была того же мнения, что и Витька. Однако девочка была настроена снисходительнее к Петру. К тому же она была не такая ярая атеистка, как кучерявый очкарик.
— Конечно, история очень странная, — тихо, чтобы не расстраивать Ларина, произнесла она, — но кое-что, разумеется, можно допустить и объяснить.
Витька был категорически против и тут же ввязался в спор.
— Что допустить и объяснить? — чуть ли не выкрикнул он. — Учёный говорящий ворон? — задал вопрос Трошкин и сам же ответил на него: — Да мало ли говорящих попугаев или ворон: одно слово каркнули, а у Петра целый роман вышел. Да какой! — повысил голос Витька. — А басни про Миражелу, Веравула и какого-то мифического злого мага, который хочет покорить весь мир? — Трошкин ехидно усмехнулся и, чувствуя своё превосходство, надменно пояснил: — Всё это глупости! А точнее, это народный фольклор; начитался книжек… Кстати, я что-то не слышал таких легенд. Будет возможность — дашь почитать.
Ларин, которому надоели заумные речи друга, недовольно возразил:
— Да не читал я никаких книжек!
— Понятно, чукча не читатель, — съязвил Трошкин, — а чукча писатель! Сам сочинил? Похвально!
— Сам ты чукча! — взорвался Ларин, у которого давно чесались кулаки, и, встав, грозно надвинулся на Трошкина.
Предчувствуя неминуемую драку, Соня постаралась предотвратить её и перевела беседу в более мирное русло.
— Хватит, мальчики, зубы показывать, — примирительно сказала девочка.
Пётр сделал над собой усилие и сел на место. Однако, не выдержав, бросил реплику.
— Вот именно, — посмотрев на заносчивого товарища, проворчал он, — а то они кому-то очень жмут. Дал бы по этой кучерявой заумной голове, так сразу бы просветлела!