Нисевин посмотрела на меня, сузив глаза.
– Если я дам тебе лекарство, ты ничего не расскажешь Андаис?
– Мы – союзники, королева Нисевин. Союзники защищают друг друга.
– Я не соглашусь на полноценный союз в обмен на еженедельную трапезу из твоей крови. Займись любовью с Шалфеем, и я стану твоей союзницей.
– Дай мне лекарство для Галена, бери свою кровавую жертву раз в неделю, будь моей союзницей – или я скажу тете Андаис, что ты пыталась проделать.
Гнев в лице Нисевин сменился страхом.
– Если б я не заставила Шалфея раскрыть наш секрет, тебе нечем было бы меня шантажировать.
– Может, так. А может, хватило бы и зернышка, чтобы выросло дерево.
– Что ты имеешь в виду?
– Отец Галена был пикси, а пикси ростом немногим больше Шалфея в его обычной форме. Бывали и более экзотические браки. Полагаю, Андаис расценила бы твое требование позволить кому-то из твоих мужчин меня трахнуть как недопустимое нарушение доверия.
Она плюнула со злости, и мышь уползла куда-то в сторону на полусогнутых, даже фрейлины невольно попятились.
– Доверие! Что знают о доверии сидхе?
– Примерно столько же, сколько феи-крошки, – парировала я.
Она ответила мне по-настоящему злобным взглядом, но я ждала чего-то в этом роде. Я мило улыбнулась ей поверх крыльев Шалфея.
– Я просила о союзе, с тем чтобы ты и твои подданные собирали для меня информацию. – Я смерила взглядом Шалфея, почти с меня ростом. – Но вот свидетельство того, что у вас есть и другие таланты. Ваши мечи – нечто большее, чем пчелиные жала.
Она дернулась в кресле, выдавая свое беспокойство.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, принцесса Мередит.
– Думаю, понимаешь. Я по-прежнему хочу союза, но ваш вклад в общее дело не ограничится шпионажем.
– К чему? Ну, возьмешь ты Шалфея, будет у тебя одним воином больше. В твоем войске немало других мечей, и большего размера.
Я тронула Шалфея за плечо, и он дернулся, словно я причинила ему боль. Я прижалась к его спине – он напрягся.
– Твоя королева говорит правду, Шалфей? Твой меч так мал? – Я не отрывала взгляда от Нисевин.
Она посмотрела на меня очень зло.
– Я не это имела в виду, ты это отлично понимаешь!
– Разве? – спросила я, погладив Шалфея по руке. Он вздрогнул, и я успела заметить гримасу ревности, пробежавшую по лицу маленькой королевы.
– Ох, Нисевин, нельзя отдавать другим то, что считаешь самым драгоценным.
На ее личике застыла злобная гримаса.
– Не знаю, о чем ты.
Я коснулась волос Шалфея, мягких как шелк или как птичий пух, мягче любых волос, которых мне случалось касаться.
– Нельзя предлагать другому сокровище, потерю которого ты не перенесешь.
Она встряхнула головой.
– Я не понимаю тебя, принцесса.
– Ну, упрямься дальше. Только знай: я предлагаю тебе союз, истинный союз, в обмен на жертву крови раз в неделю. Ты прекратишь шпионить для Кела и его людей.
– Принц Кел в заточении, принцесса, но Сиобхан на свободе, а она для многих страшнее своего хозяина.
Я отметила формулировку.
– Для многих, но не для тебя.
Нисевин наклонила голову.
– Безумие Кела пугает меня более, чем безжалостность Сиобхан. С безжалостными можно иметь дело, но безумец способен пустить прахом все планы и расчеты.
Я кивнула.
– Твоя мудрость несомненна, королева Нисевин.
– За шанс, что один из моих мужчин станет королем Неблагого Двора, я рискнула бы всем, но за одну лишь кровь… Я обдумаю это.
– Ну нет! Союз немедленно, или королева узнает о твоих амбициях.
Взгляд Нисевин был полон чистым ядом.
– Я расскажу ей, Нисевин, не сомневайся. Союз, или ответишь перед Андаис.
– В таком случае у меня не осталось выбора, – сказала она.
– Да, – подтвердила я.
– Тогда союз. Только боюсь, что мы обе о нем пожалеем.
– Возможно, – согласилась я. – Но сейчас – лекарство для Галена, и закончим дела на сегодня.
Нисевин перенесла внимание на Шалфея.
– Дай принцессе лекарство, Шалфей.
Он нахмурился.
– Но как, моя королева, если мне не позволено отдать его так, как я его получил?
– Хоть я и дала его тебе в более нежной близости, нужно лишь, чтобы часть твоего тела вошла внутрь ее тела.
– Никакого секса, – напомнила я.
Она изобразила мученическую гримасу.
– Поцелуй, Мередит. Один поцелуй – и можешь не получать от него удовольствия, если тебе так хочется.
Мне пришлось подвинуться, чтобы Дойл и Шалфей смогли поменяться местами. Крылья полностью занимали пространство между комодом и кроватью. Когда Шалфей сумел развернуться, я шагнула обратно. Крылья над его плечами смотрелись верхушкой золотого, украшенного самоцветами сердца. Волосы были всего на тон желтее, чем мягкий цвет его кожи. Он казался почти неправдоподобным в своей прелести, если бы не глаза. Эти черные глаза сверкали не гневом, а настоящим злом. Я невольно припомнила, что он – всего лишь увеличенная копия созданий, которые пировали на теле Галена.