– Его освободила моя королева? – осторожно поинтересовался Дойл.
– Конечно, нет, – оскорбилась она.
– Тогда кто? – спросил он.
– Я могла бы долго разглагольствовать на эту тему, но, в сущности, ответ прост: я не знаю.
Ей явно не хотелось этого говорить, и так же явно было то, что она говорит правду. Она резким жестом стащила одну из перчаток и принялась нервно трепать ее в руках.
– Очень немногие из фейри могли бы сделать подобное, – заметил Дойл.
– Думаешь, я этого не знаю? – взорвалась она.
– Чего хочет от нас в связи с этим моя королева?
– Не знаю, но последнее, что нам о нем известно, – оно направлялось на запад.
– Ты полагаешь, оно придет сюда? – спросил он.
– Вряд ли, – сказала она, хлопая перчаткой по руке. – Но Безымянное практически неудержимо. Оно – это все, от чего мы отказались, а это была чертова уйма магии силы. Если его послали за Мередит, вам нужно все время для приготовлений, какое удастся выгадать.
– Ты действительно считаешь, что его выпустили охотиться на принцессу?
– Если бы его просто выпустили, оно разоряло бы земли в окрестностях. А оно этого не делает.
Она встала, продемонстрировав почти обнаженную спину в вырезе платья. Потом с резким жестом повернулась к нам:
– Оно исчезло, ушло от наблюдения, и очень быстро. Мы не смогли проследить за ним, а это значит, что твари помогли… помог кто-то, сидящий очень высоко.
– Но Безымянное – это часть дворов, бывшая часть вас самих. Его след так же трудно упустить, как потерять собственную тень. – Как только я выговорила последнее слово, я поняла, что мне стоило бы помолчать.
Какая злость отразилась на ее лице, в ее позе, в руках, вцепившихся в ее собственные локти! Она тряслась от ярости. С секунду я думала, что она не в состоянии слово вымолвить от злости.
Дойл встал, заслонив меня собой от ее взгляда.
– Королева известила Благой Двор?
– Тебе не нужно ее прятать, Мрак. Я слишком много сил потратила на ее защиту, чтобы убивать ее собственноручно. И – да, благие знают о случившемся.
– Дворы выйдут вместе на охоту за Безымянным? – спросил он. Он не сдвинулся со своей позиции прямо передо мной, так что мне пришлось выглядывать из-за него, будто ребенку. Не слишком выгодная позиция, если пытаешься играть сильную личность. Я подвинулась, чтобы видеть зеркало, но они оба меня в упор не замечали.
– Нет.
– Но это, бесспорно, было бы к общей выгоде.
– Таранис уперся. Он ведет себя так, словно Безымянное создано только из силы неблагих. Делает вид, что на его нимбе нет ни одного порочащего пятнышка. – Лицо ее скривилось, словно она раскусила лимон. – Он отрицает, что приложил руку к созданию Безымянного, так что он не станет нам помогать: ведь помочь – значит признать свою роль в его сотворении.
– Это глупо.
Она кивнула.
– Он всегда был больше заинтересован в иллюзии чистоты, чем в самой чистоте.
– Что может выстоять против Безымянного? – тихо спросил Дойл, словно размышляя вслух.
– Никто не знает, потому что мы связали его, не испытав. Но оно переполнено магией – старой магией, такой, которой мы не терпим больше даже среди неблагих. – Она шлепнулась на край постели. – Если тот, кто его выпустил, сумев скрыть от нас… Если он сможет управлять Безымянным, оно станет очень сильным оружием.
– Чем я могу служить моей королеве?
Она взглянула на него при этих словах, и взгляд не был враждебным.
– Что, если я велю вернуться домой, вернуться – и охранять меня? Что, если я скажу, что не чувствую себя в безопасности без тебя и Холода?
Он упал на одно колено. Волна волос скрыла лицо.
– Я по-прежнему капитан Воронов королевы.
– Ты вернешься? – тихо спросила она.
– Если королева прикажет.
Я села на кровати и постаралась сохранить видимость спокойствия. Прижала колени к груди и попыталась выглядеть совершенно никак. Если я смогу ни о чем не думать, мое лицо ничего и не выразит.
– Ты говоришь, что ты все еще капитан моих Воронов, но ты ведь все еще мой Мрак, или ныне ты принадлежишь другой?
Он не поднял голову и не ответил. Я по-прежнему пыталась ни о чем не думать.
Она окинула меня очень неприятным взглядом.
– Ты украла у меня моего Мрака, Мередит.
– Какого ответа ты от меня ждешь, тетя Андаис?
– Мудро с твоей стороны напомнить мне о нашей общей крови. Впрочем, вид его исцарапанной спины подарил мне надежду, что в тебе больше моего, чем я думала.
Ни о чем, ни о чем, я ни о чем не думаю… Я вообразила пустоту – словно смотришь в окошко на другое окно, и следующее, и следующее… Пустота, ничто.