– Хедвик, попытайся… вот что понять. Я буду королевой Неблагого Двора. Я – наследница короны. Таранис не может мне что-либо приказывать или требовать моего присутствия где бы то ни было, поскольку я – не его наследница.
– Ты отказываешься предстать при дворе, как повелел король?
У него все еще был такой вид, будто он ушам своим не верит. Может быть, он что-то недослышал?
– Король не имеет права повелевать мной, Хедвик. Это все равно как если б он велел тебе позвонить президенту Соединенных Штатов с приказом явиться к нему.
– Ты переоцениваешь высоту своего положения, Мередит.
Я позволила себе выразить на лице гнев.
– А ты забываешь свое место, Хедвик.
– Ты действительно отвергаешь повеление короля? – Изумление отражалось в его голосе, в лице, в позе.
– Да, потому что он – не мой король и не может повелевать никем за пределами своего королевства.
– Ты хочешь сказать, что отвергаешь все титулы, которые принадлежат тебе при Благом Дворе?
Дойл коснулся моей руки, привлекая внимание. Его взгляд говорил: здесь поосторожней.
– Нет, Хедвик, и такой вопрос – преднамеренное оскорбление с твоей стороны. Ты – мелкий чиновник, посыльный, не более того.
– Я секретарь короля по общественным связям, – заявил он, вытягиваясь каждым дюймом своего небольшого роста, хотя и продолжал сидеть.
– Ты доставляешь сообщения низшим фейри и людям не самого высокого ранга. Все важные приглашения делаются Розмертой, и тебе это известно. Послать приглашение через тебя, а не через нее, было оскорблением.
– Ты не заслуживаешь внимания герцогини Розмерты.
Я покачала головой.
– Твое послание не дошло, Хедвик. Советую тебе вернуться к твоему хозяину и выучить новое. Такое, которое может быть лучше принято.
Я кивнула Дойлу. Он встал и погасил зеркало, прервав возмущенное лопотание Хедвика. Дойл улыбнулся мне – чуть ли не во весь рот.
– Хорошая работа.
– Ты только что оскорбила Короля Света и Иллюзий, – сказал Рис. Лицо его было бледным.
– Нет, Рис, это он оскорбил меня, и даже более того. Если бы я приняла такой приказ от Тараниса, это могло быть истолковано так, что когда я сяду на трон Неблагого Двора, я признаю его верховным королем как благих, так и неблагих.
– Это могло быть ошибкой секретаря? – спросил Холод. – Может, он просто использовал те же слова, что и для любого другого из списка?
– Возможно, но и тогда это остается оскорблением.
– Оскорблением, да. Но, Мерри, мы могли бы проглотить парочку-тройку оскорблений, лишь бы остаться в стороне от милого внимания короля, – заявил Рис. Он присел на другой конец кровати, словно его ноги не держали.
– Нет, не могли бы, – отрезал Дойл.
Мы все повернулись к нему.
– Разве ты не видишь, Рис? Мерри будет править королевством, соперничающим с королевством Тараниса. Она должна установить правила сейчас, или он постоянно будет обращаться с ней как с низшей. Ради нашего общего блага она не должна выглядеть слабой.
– Что теперь сделает король? – спросил Холод.
Дойл посмотрел на него, и они обменялись этаким долгим взглядом.
– Если совсем честно, то не знаю.
– Кто-нибудь прежде пренебрегал им так открыто?
– Не знаю, – повторил Дойл.
– Нет, – ответила на вопрос я.
Они повернулись ко мне.
– Точно так же, как нужно обходить Андаис, будто готовую броситься змею, нужно ходить на цыпочках и вокруг Тараниса.
– Он не кажется таким опасным, как королева, – возразил Холод.
Я пожала плечами; это оказалось больно, и я не закончила жест.
– Он похож на большого испорченного ребенка, которому потакали слишком долго. Если ему не дают того, что он хочет, он впадает в бешенство. Челядь живет в страхе перед приступами его гнева. Как-то он даже убил не вовремя попавшегося под руку. Иногда он потом извиняется, а иногда – нет.
– А ты только что швырнула стальную перчатку ему в лицо, – сказал Рис, уставившись на меня с конца кровати.
– Что я всегда подмечала насчет гнева Тараниса, так это что он никогда не обращается на сильного. Если король и впрямь так уж не способен контролировать свою ярость, то почему она всегда направлена на тех, кто не способен дать сдачи? Его жертвы всегда были либо слабее в магии, либо политически зависимы, либо не имели сильных союзников среди сидхе. – Я покачала головой. – Нет, Рис, он всегда знает, кого можно бить безнаказанно. Это не делается безрассудно. Он ничего мне не сделает, потому что у меня есть опора. Он станет уважать меня, а может быть, сочтет опасной.
– Тебя – опасной? – удивился Рис.
– Он боится Андаис и даже Кела, потому что Кел сумасшедший, и Таранис не знает, что он сделает, когда дорвется до трона. Наверное, Таранис считал, что сможет управлять мной. Сейчас он задумается.