- Допустим, так, что с этим можно сделать?
Франк развёл руками. С тех пор прошло много лет, Лисса замкнулась в себе, найдя покой среди стопок книг и рукописей. Она стала травницей, составляла сборы для излечения разных недугов, проводила исследования. Эти занятия успокаивали и отвлекали от тяжёлых мыслей о поломанной судьбе. Иногда она отправлялась в поездки в поисках редких растений, но больше предпочитала путешествия в звериной ипостаси налегке. Природа излечивала и давала силы. А вот балы и торжества, на которых принцесса обязана была присутствовать, наоборот, забирали.
Так было и в этот раз. Лисса чувствовала всеобщее внимание, от которого было не скрыться. Вот эти две злобные хищницы, зачем они подошли к дивану, где сидела принцесса, и стали обсуждать её пару - так и не принятого ею Гилберта?
Оборотница дёрнула за шнурки корсет и сразу же облегчённо вздохнула. Быстро избавилась от ненавистного платья и набросила на плечи шёлковый халат. Ночь была лунной, ясной, поэтому не выйти и не полюбоваться освещёнными прозрачным холодным светом пейзажи было просто невозможно. Ей хотелось туда — пробежаться по окружающему дворец лесу, и она не стала себя сдерживать, превращаясь в хищницу — такую же чёрную пантеру, как её мать, но с яркими зелёными глазами.
Глава 1
Пантера спрыгнула с балкона, пружинисто приземлившись на сильные лапы. Трусцой побежала к лесу, прислушиваясь к происходящему. Подальше от дворца её отпускало раздражение и усталость, лес манил её и звал в свои объятия. Но теперь она бежала туда не за тем, чтоб насладиться тишиной, тихим шорохом листвы под лапами, ароматами природы… Лисса бежала на то место, где два сердца разбились вдребезги.
После её совершеннолетия стало окончательно ясно, что созревание её как самки ужасно задерживается. Гилберт приходил навестить свою пару раз в неделю, остальное время собираясь с силами, чтоб не присвоить её сразу же при встрече. Гепард хотел её до безумия, все чувства и инстинкты требовали немедленно овладеть самкой, зачать с ней потомство, но разумная часть понимала, что Лисса его так и не приняла. Гилберт чувствовал, как сжималось всё внутри у оборотницы, когда она ощущала его желания, не такие уж и тайные. В ней сочетались леденящий ужас и отвращение к тому, что должно было однажды произойти между ними. Лисса храбрилась, шла на встречу, но не могла выдержать даже простых касаний. И однажды Гилберт не выдержал.
- Я больше не могу, Лисса. Ты никогда меня не примешь, а быть рядом с тобой и понимать это — адская пытка. Прощай.
Боль гепарда Лисса почувствовала как свою собственную, а, может быть, так и было. Разговор случился на той самой поляне, куда пантера прибежала после бала. И тогда много лет назад она долго сидела там в одиночестве, прислушиваясь к себе в попытке осознать, что случилось, где ошибка. Тело отказывалось признавать пару, оно будто понятия не имело, что было создано для любви, для рождения котят, для удовольствий. А в груди разливалась печаль. Гилберт не заслуживал такой судьбы, он был хорошим, чутким, смелым… Лисса знала это, она успела узнать его за несколько лет их платонических отношений. Почему небесные странники обошлись так жестоко с гепардом? Почему не подарили ему встречу с полноценной самкой?
Пантера легла на подстилку из листьев и закрыла глаза. Ничего не напоминало здесь больше о трагедии, только старый дуб стоял на своём месте — немой свидетель горького прощания Лиссы и Гилберта. С тех пор принцесса замкнулась в себе, углубилась в учёбу, чтоб не думать о том, где и как жил Гилберт. Было очевидно, что он был лишён шанса на семью, ведь пару забыть невозможно. Ни с одной другой оборотницей он не мог даже спариться ради потомства. Боль и одиночество — вот какой удел был уготован замечательному воину Гилберту Уилсону.
- Прости меня, пожалуйста, - прошептала обернувшаяся женщиной пантера, будто гепард мог её услышать.
Иррациональное чувство вины сдавливало грудь. Лисса понимала, что оказалась такой же заложницей судьбы, как и Гилберт. Была так же одинока, как и он. Но причиной несчастий была всё же её неполноценность, а не его. Ночь принцесса провела у старого дуба, который и много лет назад стал её единственным утешителем. Всем в семье Лисса запретила поднимать тему её парности.
На четвёртый день после праздника по дороге во дворец ехал экипаж. Внезапно извозчик получил распоряжение остановиться, а из дверцы кареты вышел хромой высокий оборотень. Он был совсем не похож на молодого долговязого гепарда. Возраст сказался на его фигуре, стати. А повышенные физические нагрузки и гормональное напряжение сделали тело массивным, мускулистым. Гилберт втянул в себя знакомые ароматы — весеннее цветение было здесь всегда восхитительным. Он давно не был дома, скрываясь от чувств, что не давали гепарду нормально дышать и резали истерзанное сердце.