— Как всегда, Папа несет благочестивую чушь, — иронично заметил один из студентов вслух, и все услышали эту реплику.
— …и следы их разбросаны и их трудно заметить.
Ученый муж разглагольствовал еще минут пять, затем повернулся к знатоку племени мара и передал ему слово.
Морган не потрудился даже встать. Он начал говорить, и, наконец, болтовня в зале прекратилась и уступила место напряженному молчанию. Все присутствующие внимали лектору.
— Я полагаю, вы все слышали о необычных ритуалах, совершаемых среди мара в начале каждого года — для них это первое утро летнего солнцестояния. Но будем точны: этот природный феномен воздействует не на всех членов этого племени. Для части племени ничего не меняется: старые, трусливые, амбициозные продолжают жить прежней жизнью, идут по проторенному пути. Их называют Мертвыми.
Он сделал паузу, разжег трубку и продолжил:
— Во время рождения Нового Солнца другие, истинные мара, забывают свою прежнюю жизнь. Они уже больше не осознают, кем они являются в настоящий момент, забывают свою собственную деревню и свою профессию, своих родителей — отца и мать. Они уже не помнят ни своего мужа, ни жены. На их языке такие мужчины, женщины и дети, утратившие свою память, зовутся Живыми. И при каждом новом солнцевороте каждый Живой рождается заново. Он получает новое имя. Каждая женщина выходит замуж за нового мужчину. Каждый мужчина женится на новой женщине. Каждый из них учится новому ремеслу, которого он не знал до этого. Каждый придумывает новый способ любить. У каждого из Живых появляются новые мечты.
В этот момент из громкоговорителей раздался хриплый крик, словно исходящий глубоко из горла. Несомненно, кричала женщина, достигшая оргазма. Крик заглушил голос профессора из Лондона и завершился вздохом удовлетворения. Что-то в этом было экзотическое, даже если иметь в виду такую страну, как Филиппины.
Я заметил, как Морган повернулся к Лауре, посмотрел на нее с удивлением, которое сменилось весельем. Казалось, ее охватила паника: ее руки лихорадочно задвигались по огромному, поблескивающему хромированными деталями — кнопками, ручками, циферблатами, выключателями — тамбурину, наклоненному под углом в сорок пять градусов.
Она начала включать и выключать его, не давая себе отчета, в отчаянии дергая тот или другой выключатель. Результат этих манипуляций был ошеломляющий: раздались свистки, громкий треск, обрывки разговоров, кусочки какой-то тарабаращны, джазовой мелодии, звуки торжественного гимна, голоса животных, металлическая вибрация, взрывы бомб, Папа Римский произносит благочестивую речь на нескольких языках, затем снова крик женщины в оргазме и, наконец, повисло молчание.
Аудитория была в восторге. Что касается официальных лиц на возвышении, каждый из них по-своему отреагировал на происшествие. Полинезиец, или кто бы он там ни был, надел маску возвышенного безразличия и метафизического размышления; пожилая ученая дама была в глубоком шоке, как будто ее саму изнасиловали; на лице Моргана отразилось неподдельное изумление.
Наименее предсказуемо отреагировал Олсен. Я ожидал, что он недовольно надует губы или у него пойдет пена изо рта, или он придет в негодование. Ничего подобного, вместо этого он бросил на любимую дочку снисходительный, ободряющий отеческий взгляд, полный понимания и сочувствия и непонятного смущения. Когда наконец-то громкоговорители пришли в норму, он благочестиво и возвышенно кивнул головой, как бы выражая одобрение действиям дочери и одновременно прощая ей грехи.
Позже я выяснил, что же произошло на самом деле. Трое студентов, девушка австралийка по имени Ингрид и два юноши, Оливьер из Эфиопии и филиппинец Еуген, спрятались под столом у Лауры перед началом лекции. Нет необходимости уточнять, ради чего они все это затеяли.
Ингрид, конечно же, клевая девчонка, но можно было найти более подходящее место, чтобы трахать ее. Но этим молодым людям казалось, что лучшее место для этой цели найти трудно, и они решили заняться любовью именно здесь. Они были полностью скрыты от глаз присутствующих. Галтьер заметил их только после того, как они удовлетворили свою похоть.