— Из Киева, насильно меня…
— Покажи бумаги!
Тот вытащил из кармана несколько документов, протянул их Акакию, а сам остался стоять на коленях.
— Нас двести человек здесь, в деревне, и мы посланы в дозор. Смилуйтесь, товарищ!
— Ты не служил в четвертом Украинском? — спросил его злым голосом Акакий.
У власовца загорелись глаза:
— Так точно! Служил, товарищ командир!
— Встать! — закричал на него Акакий и поднял автомат.
Власовец затрясся всем телом и заскулил:
— Нет, вы не имеете права, я советский гражданин. Кто вам дал… — Он не договорил. Страх стиснул его горло.
Глаза Акакия загорелись ненавистью.
— Ты изменник народа! — прозвучал его сильный, гордый голос. — А по закону советского народа…
Затрещал автомат, и Акакий вернулся к товарищам.
— Так мы расправляемся с изменниками, — сказал он нахмурившись, — видите, и среди нас нашлись… И у вас такие есть. Но тот, кто любит свой народ, ненавидит предателей.
Эти слова, произнесенные несколько торжественно, глубоко запали в сердца партизан. Только Пудляк вздрогнул, услышав их. Им овладел невыразимый страх. Что, если этот грузин узнает о его прошлом? Пудляк задрожал, вспомнив власовца с вытаращенными глазами, и едва не стукнулся головой о сосну.
Но через полчаса Пудляк чуть было не запрыгал от радости. А дело было так. Грнчиар споткнулся о труп. Трупов в горах было много, никто уже не обращал на них внимания. Но Пудляк был любопытен («Любопытен, как старая баба», — сказал о нем Грнчиар) и осветил мертвеца карманным фонариком.
— В жандармской форме! — закричал он.
Какая-то неведомая сила заставила Пудляка взглянуть в лицо мертвого. И тогда он закричал:
— Так ведь это немецкий командир из Погорелой!
— Ну и что? — пожал плечами Грнчиар.
— Ничего, — ухмыльнулся Пудляк и начал молиться про себя. Господь бог благоприятствует ему. О его прошлом никто не узнает. А в будущем он станет человеком что надо.
Он постоял над трупом, посмотрел на небо и вздохнул про себя:
«Благодарю тебя, господи, но если ты и в самом деле любишь меня, избавь еще и от того, последнего… Ведь он скупец и к тому же все равно болен…»
В этот момент Пудляк был полон решимости. Если бы ему приказали отправиться в Погорелую, чтобы застрелить немецкого командира, он сразу же бросился бы туда.
Они обошли сторожку «На холме» и спустились в долину. Из боковой долинки прозвучали два выстрела. Душан, Акакий и Грнчиар поднялись на холм. Их ноги утопали в сыпучем, глубоком снегу.
— Это, наверное, наши охотятся, — рассуждал Душан.
Акакий слушал его одним ухом, напевая какую-то грустную песню. Вдруг он вздрогнул и остановился.
— Смотри, что это за провод? Из сторожки он идет туда, — показал он рукой на столб у дороги, залитый лунным светом.
Из-за поворота послышалось:
— Ого, вот это меткость! Прямо в пугало…
В ответ раздался какой-то вскрик, и первый голос разразился смехом. Партизаны прибавили шагу, и за поворотом их взгляду предстала чудесная долинка, занесенная пушистым снегом. В глубине ее светился огонек.
Телефонный провод не давал Акакию покоя, и Акакий бормотал на каждом шагу, что вот он и здесь проходит, и здесь.
С пригорка с громким смехом спрыгнул какой-то мужчина. Следом за ним полетел снежок, и женщина в лыжных брюках скатилась в снег.
— Пуцик, осел, сейчас же подними меня! — пропищала она.
Молодой человек в белом свитере остановился у ручейка, поправил ружейный ремень и широко расставил ноги.
Он два раза икнул и сказал:
— А что будет, если я тебя не подниму?
Душан старался разглядеть лицо девушки: оно было довольно красивым, несмотря на несколько деланную улыбку. У нее были узкие, миндалевидной формы глаза, чувственные губы. Из-под шапочки выбивались светлые волосы. В молодом человеке Душан узнал Петера Яншака, сводного брата Мариенки.
«Что он здесь делает? Откуда он взялся?» Душан слышал, что в сторожке «На холме» лечит ногу Луч. Можег, эти двое относятся к его компании?
Пуцик между тем подошел к девушке и повторил свой вопрос:
— А что будет, если я тебя не подниму, Еленка?
— Не знаю, — ответила она взволнованно, — или нет, знаю. Сегодня ночью я буду с Эрвином…
Душан невольно сплюнул. Значит, и Эрвин Захар здесь, а этот огонек вдали наверняка их землянка. Золотая молодежь дом свиданий в горах устроила.
Он шагнул вперед и закричал:
— Яншак!
Пуцик вздрогнул. Повернувшись, он увидел перед собой своего бывшего одноклассника.