Началась игра, в центре которой оказался начальник их альпинистского лагеря Михаил Михайлович. Его изображали выступающим на собрании. Павел Ревмирович превзошел самого себя — уж на что Воронов, не симпатизировавший такого рода забавам, и тот не смог удержаться от некоего кхеканья, изображавшего смех. О том же, из-за чего сыр-бор, похоже, вовсе забыли, как сплошь и рядом случается в нашей разноликой, наполненной до краев жизни.
Ну а если разобраться, думает Сергей, ничего из ряда вон выходящего. Реалист Воронов шагает в ногу со временем. Удружил билетиками, похвастал сестрицей. О продуктах, конечно же, не хлопотал, другой уровень задач. А Жора… Жора ревностный почитатель балета?
Михаил Михайлович в недавнем прошлом заведовал некой базой, да то ли не потрафил в должной мере кому следовало, то ли какая иная накладочка произошла, а только, несмотря на весь его опыт и природную осторожность, пунктуальность, а также безусловное умение вертеться, пришлось оставить родную его душе ниву снабженческой деятельности. Но Михаил Михайлович недаром слыл человеком предприимчивым, опять же скольким в свое время помог с планом справиться, предоставив просимое, скольких, можно сказать, облагодетельствовал из одной сердечной потребности творить добро (какой-нибудь ящик коньяку нельзя же ставить ему в интерес), — постучал туда-сюда, и что же, устроили до лучших времен на подвернувшуюся должность начальника альпинистского лагеря.
Деятельность негромкая, с крупными соблазнами не связанная, опять же от не в меру любопытных глаз подальше. Пусть себе отдохнет, подышит горным воздухом, решили его покровители, с интеллигенцией поработает: давно требуется порядок навести.
Михаил Михайлович требовал прежде всего, чтобы приход-расход и прочее тютелька в тютельку. Отчетность вовремя, и значит, комар бы носа не подточил. «Это, значить, основное, — говаривал он. — А «антеллигэнция»? Тоже мне задачка про бассейн с трубами! В крепких руках и интеллигенция правильные песни запоет. По горам желают? Давай, можем разрешить, но, во-первых, значить, проценты, баллы эти, за ради чего лазают-то и страх принимают, чтобы сполна приносили; во-вторых, ставлю задачу перед личным составом вверенного мне альплагеря: долой разгильдяйство! В двадцать три ноль-ноль всем, значить, по койкам разобраться и никаких чтобы потерь производственного оборудования. За кирки, как их, ледорубы эти, крючки разные и прочее в утроенном размере будем вычитать. Подчеркиваю: в утроенном!»
— Да-а, школа, — качал головой Воронов. — А до чего осторожен, едва дело самого коснется. Спроси его, который час, — полчаса будет соображать, нет ли подвоха и можно ли так прямо ответить.
— Сюда бы его затащить! — заметил Сергей, вспомнив быстрые маленькие глазки, прячущиеся в склеротически набрякших веках, глазки, в которых навеки, кажется, отпечатались подозрительность, и недоверие, и какая-то особенная, не ради чего-либо из ряда вон, но органически присущая ему плутоватость. И еще, как же так: ну да, Воронов водит этого прохиндея в Большой, да, но Жора, Жора Бардошин, что же, оказывается, стал настоящим балетоманом?
— Вертолетом, — подхватил Павел Ревмирович. Очень ему по вкусу картина: Нахал Нахалыч на скальном гребне. — А вниз пускай сам катится. Небось проняло бы, кошки-мышки! Трепаться о какой-нибудь дерьмовой веревке, оставленной после дюльфера, он мастак: «Безответственное отношение! Была бы собственная, уж постарались бы!» Иззудит, уши вянут. А что за нее жизнью можно поплатиться, ему начхать, бумажная душонка!
— Ты чересчур, — вступился Воронов. — Поставь себя на его место. Материальная ответственность. Нашему брату дай волю — все снаряжение растащат и побросают где придется. Страна наша богата, спору нет, однако порядок соблюдать необходимо. Он и жмет и распекает… для порядка. К тому же в горах Михаил Михайлович человек новый, обтерпится со временем.
— Сколько он нас вчера мутузил! — не уступал Павел Ревмирович. — Одно и то же! Одно и то же! А язык, фразочки!
— Ты чего записывал-то за ним? — стряхнул Жора дремотное оцепенение.
— Как же, сплошнячком находочки для нашего брата журналиста. Тот еще типажик. «Наш советский человек стремится к вершинам знаний, вершинам экономических достижений…» Так, что ли, Воронов? У тебя память на все сто. «А вы стремитесь к вершинам советской земли!»
— Я смотрю, чего ты строчишь? — задним числом недоумевал Жора. — Поглядел на Нахалыча, тот пуще прежнего соловьем разливается, небось решил, корреспонденцию о нем сочиняешь.