Для Жорика любые житейские неурядицы ничто. Не прошло и нескольких минут, подкатил на ярко-красном новеньком «Жигуле», увешанном дополнительными фарами, зеркальцами, две антенны для пущей важности, вентилятор у заднего стекла, встроенный магнитофон, как выяснилось позднее, и прочее и прочее. А уж водитель! Тотчас выскочил из машины, разулыбался как давний знакомец, дверцы настежь, чемоданы в багажник и, пока Жорик галантно помогал усесться дамам, уже за баранку и с места в карьер, что значит темперамент! Ошеломленному Жорику пришлось некоторым образом вбрасываться на ходу. И всю дорогу гнал за милую душу, под музыку и разговоры, явно превышая нормы скорости, благо встречные предупреждающе помигивали фарами, если впереди оказывался страж порядка. Но это потом, а когда только отъехали и Жорик с легким недоумением устраивался на своем сиденье впереди, а Регина начала было объяснять, куда, в какой санаторий, выяснилось, что черноусый лихач, по многим параметрам весьма смахивающий на Жорика, не говоря про техасы и рубашку, разве только с физиономиями «Бони М», полностью информирован.
Опять Регина почувствовала себя несколько озадаченной, но тотчас и отмахнулась. Она приехала отдыхать и набираться сил к предстоящему сезону, а не ломать голову над чепухой. После, если не забудет, выяснит у Вавы, что та еще наболтала, теперь же… Теперь было совсем неплохо мчаться по гладкому, слегка извивающемуся шоссе, среди магнолий, кипарисов, современных широко застекленных домов и слушать легкомысленную болтовню.
— Ты у нас умничка! — смеялась Вава, поглядывая на Регину и пускаясь расхваливать их провожатого. — Что бы мы без тебя делали? А розы! Обожаю цветы. Мой муж всякий раз, как у меня спектакль, непременно дарил цветы. Как-то зимой в январе, слякоть, мокрый снег, все чихают, наша прима изволила слечь, а у нас шефский концерт на ЗИЛе. Ты выступала там, нет? Вполне приличненькая сцена. Уборных маловато, да нам не привыкать. Короче, танцевать некому: та занята, другие капризничают. Предложили мне… Ой, вспомнила: стою я в канцелярии, не в тот раз, еще раньше, давно, но неважно, а Игорь… ну, не в голосе он, хрипит, сипит, а вечером «Сусанин». Завоперой и говорит, сами звоните отцу — он тогда еще жив был, его отец, — а я не могу, полторы нормы ваш отец отпел, не могу просить. Игорь набрал номер, погундосил, послушал, вешает трубку. Завоперой: что он вам сказал? Ей ведь тоже забота замену найти. А Игорь: «Отец сказал, что ему семьдесят лет, но он петь будет, а я — сволочь».
Посмеялись. Вава:
— Так о чем я? Ах, да. Я чувствовала себя в ударе, чистенько, одно в одно прокрутила фуэте, ну, не все тридцать два, но Юрик дирижировал, такой умничка, поймал и остановил оркестр будто так и надо! С ним танцевать было — наслаждение. Жаль, ты его не застала. А до этого у меня были очень выигрышные позировки в адажио, скольжение, вариации и блестящее антраша. Я их знала… как молитву!.. Муж был в зале. После концерта, что такое, не встречает? Я было начала беспокоиться. Вдруг подкатывает такси, и с шофером выносят корзину белой сирени. Представляете, в январе! Тут наши появляются… Я взяла несколько веток и раздарила. Ох, и завидовали мне. Безумно! И конечно, всяческие пошлости. Такие злыдни. Как он меня любил, как любил! Он меня просто обожал. А уж заботился… Теперь таких мужчин не встретишь, совершенно убеждена. Случаются исключения, вроде нашего Жоры. Но исключения лишь подчеркивают правило, так я считаю. И ведь намного старше меня, а сколько пыла! Я уж не говорю, что никогда, ни единого раза — а я сколько с ним прожила? — почти одиннадцать лет, — чтобы сцену устроил или там недовольство, приревновал? Да боже упаси! Как можно. А бывало, что делать, и возвращалась, поздно, и поклонники, подарки, то есть какие-нибудь симпатичные пустяки, конечно, но их же не спрячешь… И чтобы упреки?.. Таких мужчин больше нет. Таких воспитанных, берегущих достоинство женщины, благоговеющих перед нею. Ни разу ни единого невежливого слова! Ваванька, солнышко, Ваванька, синичка — он меня синичкой называл, — Ваванька устала, дай я помассирую моей девочке ножки. После спектакля иногда ванночку ножную принимала — сейчас принесет таз с горячей водой, я сяду у телевизора, сам снимет туфли, чулки… Забота — самое-самое основное, чтобы женщина чувствовала себя счастливой. Нынешние, да хоть Женьку моего взять… Гоняет где-то… И ничего у него не поймешь. С подругами пытается любовь крутить. Только ведь мне все рассказывают. Смех один.