— Видел? Это чтобы ты не думал, что мы лжем. Если бы я сделала еще шаг вперед — Страж испепелил бы меня на месте. Так погиб Гуртан, мой брат… Он был уверен, что сумеет одолеть колдунью, ведь он родился уже в снегах, и она никогда не видела его. Но заклятье ведьмы действует на всех членов нашего рода…
Конан сочувственно кивнул, обнимая девуш¬ку.
— Я отомщу и за твоего брата тоже!
Ее поцелуй был горячим и сладким, как мед, — словно Кайта принесла на губах немного солн¬ца из долины…
— И наконец самое главное. Не трогай ведьму!
Конан, проверявший, готово ли оружие к бою,
перед вылазкой в долину, от таких слов даже за¬стыл с наполовину вынутым мечом из ножен, и, как на умалишенного, воззрился на отца Кайты.
— Я ослышался?
Но селянин лишь покачал головой:
— Ничего подобного. Ты не должен причи¬нять ведьме зла.
— Что за чушь?! Она убивает людей… Отец Кайты не дал ему договорить:
— Ты не понял. Речь не идет о том, чтобы ос¬тавить эту тварь безнаказанной. Но стоит тебе поднять против нее оружие — и ты сразу ста¬нешь уязвим для заклятья. Огненные Стражи ис¬пепелят тебя на месте.
— Мне не нужно оружия. — Конан вложил клинок в ножны и хмуро уставился в непрогляд¬ную ночную тьму за окном. — Я прикончу эту га¬дину голыми руками!
— Ничего не выйдет. Ты в безопасности толь¬ко до тех пор, пока не угрожаешь ей.
— И как же тогда…
Селянин вздохнул с видом человека, который устал в тысячный раз повторять одно и то же. Не
будь он отцом Кайты, киммериец живо научил бы его почтению… Но так — пришлось унять гнев.
— Мы же говорили тебе о шаре. В большом за¬ле перед камином, на медной подставке. Добе¬рись туда незамеченным — и разбей его, прежде чем ведьма успеет опомниться. Тогда ее чары па¬дут. А мы будем наготове у черты, все до едино¬го. И как только увидим, что Стражи больше не нападают на нас, — бросимся в замок тебе на подмогу.
Услышав это, северянин презрительно хмык¬нул. От этих слабосильных людишек, изможден¬ных холодом и недоеданием, никакой подмоги он не ждал. И почему, если уж в магическом шаре
— источник всей власти колдуньи, он не может убить ее после этого?
— Прошу тебя, не спорь! — Отец Кайты схва¬тил киммерийца за рукав и умоляюще заглянул ему в лицо. — Сделай, как мы просим тебя. Раз¬бей шар — и не трогай ведьму. Мы хотим судить ее и казнить по нашему закону. Если ты просто прикончишь ее — не будет никакого правосудия. Она не будет наказана по-настоящему. Мы сами должны сделать это!
Конан лишь пожал плечами в ответ. Пусть го¬ворят, что хотят. У него есть свое право на месть — и он поступит так, как сочтет нужным.
— Проклятье!
В темноте граница между снегами и долиной оказалась совсем незаметной, и киммериец не удержался от возгласа, когда сделал еще шаг — и внезапно споткнулся, упав на колени в густую траву.
Здесь даже пахло по-другому: нагретом зем¬лей, теплом и покоем. Цикады скрипели на ты¬сячи голосов, словно он оказался не в северной Кезанкии, а где-нибудь в жарком Шеме. Перекликались ночные птицы… Странно, что всего этого многоголосья не слышно было в одном ша¬ге отсюда, за Чертой! Конан двинулся дальше.
Как и днем, над долиной не было облаков, и теперь путь ему освещали луна и звезды. Вспом¬нив тяжелые тучи, что затягивали небо над пере¬валами, северянин только сплюнул сквозь зубы. Ведьма очень могущественна — так что лучше убить ее самому, что бы там ни болтали суевер¬ные селяне. Если только она позволит ему доб¬раться до замка…
Однако, вопреки всем опасениям, ни единого препятствия не встретилось на пути киммерий¬ца. Только ночные зверушки безбоязненно снова¬ли по лесу, перебегая дорогу едва ли не перед са¬мым носом у Конана, да филин пару раз привет¬ственно ухнул в густой листве. Однако эта внеш¬няя безмятежность, вместо того чтобы успоко¬ить, еще больше насторожила воина. К замку он вышел во всеоружии.
Но и тут его, уже готового дать бой любому врагу, поджидало разочарование. Цитадель кол¬дуньи казалась совершенно необитаемой.
Ни охраны на входе, ни слуг во дворе. Тяжелые ворота распахнуты настежь, а внутренние — и вовсе сорваны с петель, и массивные створки лежат на земле, покрытые слоем грязи. В темных коридорах — ни огонька. Не горят факелы, не стоят в подставках масляные светильники, нет даже и колдовских световых шаров…
Киммериец обнажил меч и начал осторожно продвигаться вперед по темному коридору.
Запах пыли… Присев на корточки, он провел пальцем по полу, почти невидимому в темноте. Так и есть. Эту грязь никто не убирал, должно быть, уже многие годы. Неужели сил ведьмы не хватает на такую малость? Или ей все равно?
Конан вообразил себя дряхлую, скрюченную, похожую на паука старуху, ютящуюся в темных сырых подвалов, среди гор трухи и сора… подни¬мется ли у него рука убить такую? Может, луч¬ше и впрямь оставить правосудие селянам?..
Ладно, сперва надо найти шар.
…По описаниям отца Кайты он без труда оты¬скал парадный зал: именно туда вел главный ко¬ридор. И единственной опасностью, поджидав¬шей Конана на пути, была угроза немилосердно расчихаться от всепроникающей пыли и тем са¬мым обнаружить свое присутствие. Сдержаться стоило ему немалых трудов…
В парадном зале замка царила такая же мерт¬венная тишина, как и во всей цитадели, но, по счастью, здесь было не так темно. В высокие стрельчатые окна пробивался лунный свет, и в серебристых лучах искрился, медленно враща¬ясь, молочно-белый шар, висевший в воздухе над высокой медной треногой. В глубине его словно бы что-то медленно бурлило, колыхалось, переливалось… Опасаясь, что колдовское зрелище способно зачаровать его, Конан поспешил отвер¬нуться, а затем, решительным движением, без всякой торопливости вынул меч.
— Не делай этого! Прошу!
Он уже как-то свыкся с мыслью, что ведьма окажется уродливой старухой, но голос был мо¬лодой и звучный. Ласковый. Манящий. Нежный.
Разумеется, он и не подумал обернуться.
— Не делай этого! Тебя обманули!
Она не делала попытки наброситься на него. Голос по-прежнему доносился от входа в зал…
Не желая больше терять времени, Конан изо всех сил нанес удар мечом по шару.
Сфера лопнула с оглушительным, каким-то неестественно пронзительным звоном, от которого хотелось зажать уши ладонями. Северянин чудом удержал меч в руках…
Белесое облако, заключенное в недрах шара, поднялось над парящими в воздухе мириадами осколков — и внезапно рассеялось, напоследок наполнив весь зал жемчужным мерцанием. Тут же крохотные осколки, словно освобожденные от чужой власти, посыпались на пол. Треножник рухнул набок и покатился по каменным плитам.
Лишь теперь киммериец обернулся к ведьме.
Издалека она казалась лишь бледным пятном, но, приблизившись, он обнаружил, что она красива.
Этого можно было ожидать: по опыту варвара, Зло всегда принимало либо очень уродливые, либо весьма привлекательные обличья. Но он дав¬но уже приучился не верить своим глазам, когда дело касалось колдовства!
Но вот чего он никак не ожидал, так это уви¬деть на ее лице, вместо печати жестокости и по¬рока, обиженно-растерянное выражение малень¬кой девочки, и огромные глаза, полные слез…
— Ты разбил мой шар!
При звуках ее голоса, Конан встрепенулся, сбрасывая наваждение. Он пришел сюда, чтобы прикончить эту тварь — и сделает это, какие бы маски она ни примеряла!