Комната служила складомъ для старинныхъ вещей. Такіе склады еще попадаются въ разныхъ уголкахъ Лондона, гдѣ эти запыленныя сокровища ревниво оберегаются отъ взоровъ людскихъ. У стѣнъ, словно привидѣнія, стояли рыцарскія кольчуги; на полу валялось разное оружіе, поржавѣвшее отъ времени; на полкахъ и столахъ были разбросаны бездѣлушки изъ разнаго дерева, вывезенныя изъ старыхъ монастырей; безобразныя китайскія фигурки изъ желѣза, дерева и слоновой кости; въ углу торчали куски обоевъ самыхъ причудливыхъ узоровъ; тутъ же стояла разная мебель, точно также отличавшаяся причудливымъ фасономъ, и все это, какъ нельзя болѣе, гармонировало съ наружностью стараго хозяина, съ его озабоченнымъ, блуждающимъ взоромъ. Глядя на него, такъ и представлялось, что вотъ онъ, собственной особой, ощупью, пробирается въ полуразрушенную церковь или гробницу, въ покинутый развалившійся замокъ и собственными руками выноситъ оттуда награбленныя сокровища.
Онъ отворилъ дверь и посмотрѣлъ на меня съ нѣкоторымъ удивленіемъ, но еще больше изумился, когда увидѣлъ дѣвочку около меня.
— Здравствуй, дѣдушка!
Она бросилась къ старику и въ нѣсколькихъ словахъ разсказала ему о нашей встрѣчѣ.
— Да хранить тебя Господь, дитятко мое, промолвилъ старикъ, гладя ее по головкѣ. — Какъ же это ты могла сбиться съ дороги? Господи, что бы со мной сталось, если бы ты пропала, Нелли?
— Не безпокойтесь, дѣдушка, ужъ я какъ нибудь добралась бы до васъ, бойко проговорила она.
Старикъ поцѣловалъ ее и попросилъ меня войти въ комнату. Онъ заперъ за нами дверь на ключъ и, со свѣчой въ рукахъ, провелъ насъ черезъ знакомый уже мнѣ складъ рѣдкостей въ заднюю комнату, изъ которой дверь была открыта въ крошечную спальню. Въ спальнѣ стояла такая маленькая, нарядная кроватка, что она годилась бы даже для феи. Въ эту-то горенку дѣвочка и скрылась, оставивъ меня наединѣ со старикомъ.
— Вы, должно быть, очень устали, сударь, и я, право, не знаю, какъ мнѣ благодарить васъ, сказалъ онъ, предлагая мнѣ сѣсть около камина.
— Я сочту себя вполнѣ удовлетвореннымъ, если вы впередъ будете больше заботиться о своей внучкѣ.
— Больше заботиться о моей внучкѣ, о моей дорогой НеллиІ Что вы говорите! пронзительно вскричалъ старикъ. — Да развѣ можно любить ребенка больше, чѣмъ я люблю Нелли?
Онъ былъ, очевидно, пораженъ моими словами. Меня даже смутило озабоченное выраженіе его лица: теперь оно было полно глубокой мысли, что такъ плохо вязалось съ его старческимъ, дряхлымъ видомъ, и я долженъ былъ сознаться, что я ошибся въ своемъ предположеніи, принявъ сначала старика за сумасшедшаго или идіота.
— Мнѣ кажется, что вы недостаточно обращаете вниманія… началъ было я.
— Не обращаю вниманія! рѣзко перебилъ меня старикъ. — Не обращаю вниманія на мою маленькую дѣвочку! О, какъ вы ошибаетесь, сударь! Моя милая, моя дорогая Нелли!
Этотъ крикъ любви, вырвавшійся изъ самой глубины души стараго продавца рѣдкостей, былъ краснорѣчивѣе всякихъ словъ и увѣреній. Я ожидалъ, не скажетъ ли онъ еще чего нибудь, но онъ только покачалъ раза два головой и уставился на огонь, опираясь подбородкомъ на руку.
Во время этой паузы, дверь горенки отворилась, и дѣвочка скорехонько вошла въ комнату и стала накрывать столъ для ужина. Каштановые волосы ея были распущены, щечки горѣли; видно было, что она изо всѣхъ силъ торопилась вернуться къ намъ. Пока она возилась у стола, я слѣдилъ за ней глазами; старикъ внимательно смотрѣлъ на меня. Меня удивило, что дѣвочка все дѣлала сама; казалось, кромѣ насъ троихъ, въ домѣ не было ни души, и я высказалъ мое удивленіе старику, воспользовавшись первымъ удобнымъ случаемъ, когда она за чѣмъ-то вышла изъ комнаты. На это онъ отвѣтилъ мнѣ, что его маленькая внучка лучше и заботливѣе самой опытной хозяйки, и что на нее можно вполнѣ положиться.
— Я всегда съ сожалѣніемъ смотрю на дѣтей, которыхъ слишкомъ рано посвящаютъ во всѣ заботы и мелочи жизни, промолвилъ я, возмущенный его эгоизмомъ. Заставляя ихъ раздѣлять наши горести въ то время, когда они еще не могутъ принимать участія въ нашихъ радостяхъ, мы преждевременно развиваемъ въ нихъ недовѣрчивость къ людямъ и убиваемъ ихъ дѣтскую простоту и наивность.
— Съ ней этого не случится, возразилъ старикъ, глядя на меня въ упоръ. — У нея слишкомъ глубокая натура. Да и что вы хотите: намъ, бѣднякамъ, даже и дѣтскія удовольствія не по карману.