— И чем дело кончилось? — утирая слёзы от смеха, спросила Белла.
— Прокололся он, — ответил муж. — Заигрался, предложил секс втроём попробовать. Тут жена и взбунтовалась. Решила, что это заговор. Скандал соседке устроила, больше с ней не дружит. А соседка тоже хороша, заявила, что счастьем делиться надо. В войну люди хлебом делились, а тут мужик всего лишь.
Часть 5
Ещё один день и ещё одна ночь.
И всё, казалось бы, хорошо: и любимый муж рядом, и дети проблем не доставляют. Ну, не наркоманы, как у Люськи с тринадцатого дома, и не пьют, и не курят даже. И домой вовремя до одиннадцати. Что печалиться? Но Белле было неспокойно.
Дурацкая мазь не шла из головы и прибамбасы эти все сверхъестественные с колдовскими чарами вперемешку тоже.
Изменяет ей Саша. Вот прямо чувствует она, как изменяет. И в душе от этого дыбом всё становится. И чернота такая, что разглядеть правду из-за неё совсем невозможно.
А с кем поговорить-то? Стыдно ведь. И подумать стыдно такое про родного мужа, а вслух сказать — так подавно.
Вот и мучилась Белла от дум своих. Ох, как мучилась, всю душу извела. Уже к гадалке за правдой идти собиралась. А к кому ещё? Той-то на Беллу пофиг. Заплатит, погадает, карты свои раскинет и скажет, что в казённом доме соперница проживает.
Смешно Белле от мыслей своих греховных. Смешно и грустно. И правду знать хочется, потому как хуже нету, подозревать родного человека. И непонятно, что тяжелее: подозревать или не верить ему.
Вот посреди её душевного раздрая раздался телефонный звонок.
Звонил брат, двоюродный, горем своим поделиться, да у младшей сестры совета спросить.
— Белка, занята?
— Как обычно, Миш, на кухне кручусь.
— А мне еда в горло не лезет, кажется, доживаю я.
— Не говори глупостей, лучше давай по делу.
— Да понимаешь, Бел, вытирался я после душа полотенцем, а на верхушке уха что-то болит. Ну задел, а оно болит. Глянул, шишечка там с головкой беленькой. Ну всё, думаю, пипец котёнку. Я в интернет, почитал и нашёл. Базалома у меня. Подождал пару дней. Смотрю, растёт или не растёт. Болеть перестала, но не проходит. Слава Богу, пишут, что метастазов она не даёт. И я пошёл к врачу, в онкоцентр. К Ирке, тёть Машиной дочке. Девка она хорошая, грамотная, врач от бога, вот я и пошёл. Очередь занял, не полезу же вне очереди. Сижу среди баб, они на меня косятся. Не понимают, что я, мужчина, в очереди к маммологу делаю.
— Миша, у тебя же ухо, а Ирка по сиськам. Тебе не кажется, что ты не в тот кабинет и не в то учреждение?
— Слушай и не перебивай. Ирка меня посмотрела и сказала, что без лупы определить не может, но похоже — оно.
— На что похоже? Прыщик на грудь?
— Белла, это не смешно!
— Я тоже так думаю. Почему ты не пошёл к Иркиному брату? Он доцент и проктолог к тому же.
— Так вот ты слушай, Ира вместе с хирургом под лупой меня посмотрели и сказали, что через неделю возьмут биопсию или соскоб, а там определят, насколько серьёзная у меня базалома. Облучать будут.
— Ну да, ухо отрежут. Сходи к дерматологу.
— Что они понимают в опухолях?! Я теперь эту шишечку берегу, чтобы не отвалилась случайно…
В это время в дверь раздался звонок. Бела попрощалась с братом, посетовала на упрямство мужчин и открыла. На пороге стояла Наталья с первого этажа.
— Белочка, выручай, мне надо укол срочно сделать.
— А с тобой-то что?
— Я наклонилась, и мне в спину так вступило, что я разогнуться не могла, бедная дочка сама ботинки снимала, ты представляешь?
— Да, ужас, как это — ребёнок в четыре года сам ботинки снимает? Полный кошмар, — Белла чуть не прыснула со смеха.
Наталья, не обратив внимания на сарказм в словах соседки, продолжала:
— Белла, я всё узнала, я в интернете всё нашла. И дело в том, что у меня не радикулит, это мышцы. Ну понимаешь, которые вокруг нервного канала находятся, вот они спазмировались и нерв зажали. А ещё я позвонила дочкиной массажистке и она сказала, что такие боли может давать воспаление задней стенки матки. Понимаешь?
— Понимаю, ты наклонилась, инфекцию задуло, и она в матке к задней стенке прикрепилась.
— Ну и глупости же ты говоришь!
— Я? Я перевожу на русский язык то, что ты мне сама сказала. Что за укол?
— Диклофенак.
— Давай вколем.
Сделала ей Белла укол и попросила полежать, а не приниматься за уборку. Закрыла дверь за Наташкой и поняла, что та всё одно полы мыть пошла. Потому как слышит только себя.