Павел Линицкий
Лавка Снофф
ГЛАВА 1
Яхта мчалась навстречу закату. На волнах играли белые барашки, дельфины резвились за кормой, далеко впереди выпрыгнула из воды косатка – и обрушилась в волны, подняв тучу хрустальных брызг.
Снофф прошлась по палубе, подставила лицо солёному ветру, поймала непослушную рыжую прядь. Провела ладонью по шершавым просмоленным канатам, коснулась штурвала, прислушалась к скрипу снастей, звонким ударам волн о белоснежные борта.
Чего-то не хватало. Снофф задумчиво прищурилась, наморщила нос.
– Вечно я забываю про птиц, – пробормотала она и щёлкнула пальцами.
В тот же миг над мачтой появилась пара чаек. Птицы с криками закружились над водой, одна за другой спикировали – и взлетели вновь, унося в клювах трепещущую добычу.
– Вот теперь другое дело!
Оглядевшись напоследок, Снофф добавила пару скрипящих досок на палубе и божью коровку на рукоятке штурвала, невесть как залетевшую на сто миль от берега, – неожиданные мелочи, которыми славились её сновидения. Можно было просыпаться.
Потянувшись, Снофф открыла глаза. Синие искры сна уже слетались в склянку, оседали на стенках, собирались в густые капли. Снофф дождалась последнего огонька, заткнула горлышко пробкой и размашисто написала на этикетке: «Яхта, море, дельфины, закат».
Когда часы на ратуше пробили полдень, Снофф, допивая на ходу какао с зефирками, спустилась в лавку. Не глядя поставила склянку с морским сном в высокий шкаф, где уже теснились другие. Плати десять дублонов и выбирай любой: хочешь – с подвигами и приключениями, хочешь – про дальние страны, а хочешь – про охи-вздохи и романтические серенады при луне. Эти Снофф не особенно любила, но, как назло, именно они раскупались на ура влюблёнными девчонками от пятнадцати до восьмидесяти.
В дверях звякнул колокольчик. Вот и первый посетитель.
– Ясного дня, мастерица Снофф.
– Ясного дня, леди Вероника. Как вам прогулка с единорогами? Остались довольны?
– Единороги были прелестны, милочка, благодарю, – фрейлина чуть поджала губы, что, как давно усвоила Снофф, у придворных дам означает улыбку. Она скользнула взглядом по цветным склянкам со сновидениями, нервно затеребила кружевной веер.
– Я хотела бы заказать у вас… личный сон, – проговорила фрейлина, многозначительно округлив глаза и понизив голос, хотя в лавке никого, кроме них, не было.
– Всё, что пожелаете, – улыбнулась Снофф. – И, разумеется, тайна вашего сна останется между нами. Присаживайтесь, прошу вас. Чашку чая?
Последнего вопроса леди Вероника уже не слышала. Чинно усевшись в кресле для посетителей, –прямо, будто палку проглотила, – она погрузилась в фантазии.
– Это, разумеется, не для меня, а… для одной моей подруги. Я хочу, чтобы ей приснился королевский бал. И чтобы её пригласил на танец один кавалер. Капитан Эрхарт, командир дворцовой стражи. Вы его знаете? Нет? Я покажу…
Фрейлина сняла с шеи медальон и раскрыла его. С миниатюрного портрета на Снофф уставился бравый вояка с выпученными глазами. Его фантастические усы торчали чёрными батонами строго параллельно земле.
– …и пускай мы кружимся с ним в танце, все на нас смотрят, то есть на мою подругу, конечно, а капитан всё говорит, говорит, говорит ей комплименты…
Снофф с трудом поборола желание зевнуть.
– С комплиментами есть одна сложность, – осторожно заметила она. – Я ведь не слышала его голоса…
– О, здесь ничего сложного, – воодушевилась леди Вероника. – Капитан высок, строен, у него чудный музыкальный бас…
«Ох уж эти влюблённые, – вздохнула про себя Снофф. – Их послушать, так избранник всегда богатырь с оперным тенором, даже если он сморчок и пищит, как клоун-гоблин из бродячего цирка…»
– Очень хорошо, – улыбнулась она, закрывая блокнот. – Итак, вашу подругу ждёт танец, капитан Эрхарт, комплименты, бла-бла-бла…
– Простите, что? – брови фрейлины взметнулись вверх.
– Я говорю «бал, бал, бал», – поспешно исправилась Снофф. – Ваш сон будет готов послезавтра.
– Пришлю за ним служанку. Ясного дня!
Проводив фрейлину, Снофф принялась наводить порядок на стеллажах со сновидениями. Каждое утро бутылки непостижимым образом перемешивались, оказываясь на разных полках, будто ходили друг к другу в гости. «А может, так и есть, – подумала Снофф, – может, им тут скучно, и…»
Колокольчик прозвонил во второй раз. Снофф обернулась и чуть не выронила склянку: такие усы могли быть только у одного человека на всём белом свете. Перед ней, задумчиво шевеля этими самыми усами, стоял капитан Эрхарт. Фрейлина не обманула: росту он и правда был великанского, а кончики усов – в жизни они всё-таки повиновались силе тяжести, – свешивались до капитанских наплечников с тремя оранжевыми полосками.