– Хорошая мысль, – неожиданно прозвучал насмешливый голос.
Девушка машинально оглянулась, еще не понимая, что этот голос слышит только она. Вокруг лавиной двигалась толпа спешащих людей с одинаковым выражением озабоченности на лицах.
– Мне нравиться, когда ты начинаешь задавать подобные вопросы.
– Александр! – мысленно воскликнула девушка, догадавшись, кто с ней говорит.
Наконец она увидела золотистые кудряшки на плечах высокого молодого мужчины, сидящего на скамейке пустой трамвайной остановки, обклеенной объявлениями, словно осенними листьями.
– Присаживайся, и достань свой телефон, а то кто-нибудь вызовет «белые халаты», глядя, как ты общаешься сама с собой.
Варя была просто влюблена в этот голос – уверенный и чуть ироничный.
– Привет! Я так рада, – девушка села на краешек скамейки рядом с мужчиной, – давно не виделись…
– У нас разное время, красавица.
Их глаза встретились, и сердце девушки застучало часто и неровно.
– Я что-то не так сказала? – растерянно проговорила она.
– Когда ты начинаешь произносить пламенную речь, достойную Перикла на площади Агора, твою ауру видно издалека.
– А я смогла бы выступить на такой площади?
– Нет, – засмеялся собеседник, – во времена Перикла тебя бы до пятнадцати лет выдали замужем, так что в этом возрасте ты бы уже родила двух-трех малышей и занималась бы только домом.
– И это свобода? – вспыхнула Варя.
– Свобода всегда ограничена рамками закона и традиций – любил повторять мой учитель.
– А правда, что Аристотель определял свободу, как осознанную необходимость? – живо заинтересовалась девушка, забыв о промелькнувшем возмущении.
– Нет, он не приписывал себе чужих мыслей, но я уверен, что слышал подобное выражение гораздо раньше, чем его повторил Спиноза.
– Интересно, Аристотель был строгим наставником?
– Он был учителем. Истину отстаивал до конца, но всегда был справедлив. Не припомню, бывал ли он строг, чего не могу сказать об отце… – Тень сожаления пробежала по красивому профилю, обрамленному золотистыми кудряшками. – Даже по отношению к матери.
– Извини за мое любопытство, – тихо произнесла девушка. – Это было бестактно.
– С таким настроением, ты не одолела бы в споре и торговца овощами, – великодушно улыбнулся собеседник. – Хотя твоя утренняя речь была вполне аргументирована.
– Значит, все слышат мои утренние тирады?
– О, да! На всю Ивановскую…
Варя замолчала, борясь с одолевшей ее неловкостью.
– Каждый раз, поднимаясь на ступеньку выше в своем развитии, – лукаво произнес Александр, – не только ты видишь больше, но и тебя.
– Значит, сегодняшние голоса – намек именно на это?
– Всегда говорил, что ты умница! – его кудряшки весело заплясали от резкого поворота головы, словно в подтверждение сказанного.
– Если я правильно понимаю, – продолжила мысль собеседника девушка, – сняв высокочастотную блокировку мозга, я открыла ворота в обе стороны?
– Когда ты отдергиваешь штору, чтобы полюбоваться видом из окна, это означает, что и тебя видно в проеме.
– Значит, нужно ставить защиту. Я поищу… Но думаю, что главное все же в том разговоре… Признаться, меня больше интересовало, как я услышала голоса, а не что я слышала… Это ошибка, и потому ты здесь.
– И мудрость книг понятна лишь пытливому уму, сказал бы Гомер.
– Ах, Александр, мне так не хватает учителя, который смог бы мне объяснить…
– Просто прислушивайся. Твой учитель – ты сама. Знания даются только достойным.
Они помолчали какое-то время, поглядывая на спешащих прохожих, потоки автомашин и переполненные трамваи. Все так привыкли к ежедневным утренним столпотворениям, что считали это нормой.
– Ты хочешь сказать, что люди так заняты повседневными заботами, что не замечают чего-то важного? – догадалась девушка.
– Умница, – откликнулся обладатель золотистых кудряшек, хотя иронии в его голосе уже не было. – Хотелось бы, чтобы ты сама поняла, происходящее. Потом обсудим.
– Я постараюсь.
– И не терзай так свой телефон, – его улыбка была очаровательной, – а то кто-нибудь кинется тебе объяснять, как тут все работает… Или это такой прием для знакомства?
Варя не успела ответить. Стройная фигура обладателя золотистых кудряшек быстро затерялась в толпе, сметавшей все на своем пути, да и ей нужно было поторапливаться.
Должность библиотекарь-каталогизатор не предусматривала свободного графика работы, зато обладала одним неоспоримым преимуществом – доступом во все хранилища и фонды, причем не только в своей библиотеке. Зарплаты у библиотекарей были такие, что только фанаты или воришки соглашались на подобные условия работы. Зарекомендовав себя исполнительным и честным сотрудником, никогда не позволившим себе странных ошибок, в результате которых исчезали книги, Варя пользовалась доверием директора, который иногда командировал девушку в другие библиотеки – помочь составить каталоги или провести ревизию.