Часов у Бориса не было. Он думал, что уже не меньше часа ждет Клешнева, когда незнакомая женщина снова появилась в комнате. Она спросила:
— Вам, должно быть, скучно! — И прибавила: — Я ужин делала. Ужасно плохой примус. Фома обязательно должен прийти сегодня. Я-то не так занята, почти каждую ночь дома. Я его жена. — Борис поглядел на нее с любопытством: у Фомы Клешнева, оказывается, есть жена. А Лиза спросила: — Вы по серьезному делу?
Борис понял, что она беспокоится за мужа: опять бессонная ночь. Он заговорил:
— Я могу завтра, если...
Лиза перебила быстро:
— Нет, оставайтесь, оставайтесь!
Прошло еще несколько времени, прежде чем наконец раздался звонок. Это пришел Клешнев. Увидев Бориса, он слегка нахмурил брови, словно удивляясь, как мог попасть сюда этот солдат. Потом бросил на кровать кепку, снял пальто и хлопнул себя по лбу:
— Простите! Совсем забыл. Сам же я вас и звал сюда. Я сначала поем. Вы не хотите?
Борису было уже стыдно, что он, явившись с самыми неопределенными намерениями, мешает спать усталому человеку. Он начал, вставая:
— Я лучше завтра...
— Сидите, — перебил Фома Клешнев. — Пришли, так уж сидите. Поели бы вместе, а?
Но Борис отказался: он успел поужинать дома.
Лиза принесла ужин — яйца, хлеб, колбасу и чай.
Только сейчас Борис понял, что Клешневы занимают в квартире одну комнату и, значит, он будет мешать спать им обоим.
Клешнев покончил с ужином и обратился к нему:
— Что все-таки привело вас ко мне?
Борис ответил возможно толковее:
— Я сам солдат и видел, что солдатам очень плохо. И вообще, я... я и с родными не могу жить. Я не согласен.
— А с чем же вы согласны?
Борис молчал. Он выяснил вдруг, что знает, чего он не любит, но очень смутно представляет себе, чего он хочет и что ему по душе. Чтобы уверить Клешнева в своей искренности, он хотел сказать ему, что убил командира батальона Херинга, но почему-то не сказал.
Клешнев спросил:
— А вот согласны вы с тем, чтобы войну империалистическую превратить в войну гражданскую, против правящих классов? Знаете вы этот лозунг?
Это было немножко похоже на экзамен.
Борис вспомнил, что однажды он уже слышал эти слова от Клешнева. Но сейчас они показались ему более понятными. Война против правящих классов? Значит, когда он вышел один на один против Херинга — это и была такая война?
— Да. Согласен, — ответил Борис.
Но опять не смог сказать, что убил Херинга.
— Вы очень не любите своих родных? — вдруг спросил Клешнев. — От них и на фронт бежали? — Это был резкий вопрос. Борис запнулся. — Впрочем, не отвечайте, — тотчас же промолвил Клешнев.
Уж он-то имел все основания не любить родителей этого молодого человека. Но не всегда яблоко от яблони недалеко падает. Бывает и так, что откатится очень далеко, под горку, например. А у Лавровых жизнь, бесспорно, пошла под горку.
— Что ж, — проговорил он, — видно, солдатчина кое-чему вас научила. Поговорим о том, как вам быть. Это не так просто... Вам придется жить не только для себя. Кстати, у вас есть товарищи в роте? С кем вы особенно сдружились?
И тут Борис впервые понял, что он ни с кем из солдат не сдружился как следует, что он и не знает никого по-настоящему.
Борис не знал, что ответить. Клешнев ждал — строго, как учитель на экзамене.
Упавшим голосом Борис пробормотал:
— У меня среди солдат нет особенных друзей.
Клешнев помолчал.
— Вот что, — сказал он наконец. — Я вам расскажу об одном товарище, который любит солдат и дружит с ними. Этот пример, может быть, вас кой-чему научит.
И, не называя имени Николая Жукова, он рассказал Борису о работе этого человека на фронте и в тылу...
— Вы, наверное, думали, что в феврале солдаты сами вдруг вышли на улицы и восстали. Вы думали, что это просто стихийный бунт. А на самом деле вот такие товарищи, как тот, о котором я вам рассказал, помогли солдатам понять правду, повели их за собой. А сумели повести они потому, что путь указан Лениным, партией. Поучитесь, постарайтесь работать, как они, вам еще долго учиться. — Он помолчал и, посмотрев на Лизу, добавил: — А теперь пора спать. Приходите завтра в Таврический. В три часа. Я вас познакомлю кое с кем...
Он назвал номер комнаты.
Прощаясь, Борис сказал: