Думал я до самого вечера, всё ждал председателя. Но никто не приехал. Вновь залаяла собака, и из-за угла дома вышел Шустрый. Он по-прежнему изображал больного со старческой тростью. Шустрый прямиком направился к нашей клетке. Что же он выкинет на этот раз? Неужели опять начнет колотить своей палкой? Нет, он оказался более изворотлив. Шустрый подошел со стороны кормушки, проворно вытащил ее наружу, потом достал из-за пазухи около килограмма соли, высыпал ее всю в кормушку и активно перемешал с зерном и картофелем, который уже был в кормушке. И также проворно вернул это назад. Я сначала не понял, зачем подсаливать нам пищу. Но следующие действия Шустрого расставили все по местам. Не вынимая другой бадейки, где была налита для нас вода, он сверху насыпал марганцовки и перемешал своей клюкой. Бадейка с водой темная, поэтому было незаметно, что вода окрасилась в ядовитый фиолетовый цвет. Шустрый хотел нас отравить! Непременно мы захотим есть и съедим сначала соль в большом количестве. Потом захотим пить и выпьем марганцовку. Вот такая незатейливая отрава для птиц в домашних условиях готова.
Покончив со своим делом, он сел на пенек напротив и стал ждать, ехидно улыбаясь и приговаривая:
– Ну, давай, ты же голодный. Или не голодный? Ничего страшного, гусыня твоя голодная точно, вон она уже пошла. Сейчас поест, а мы посмотрим на результат: может, что-то нужно ещё добавить. У меня для тебя еще крысиный яд есть. Если не поможет этот рецепт, то завтра тебе точно ничего не поможет!
А Афродита и в самом деле направилась к корыту. Этого допустить никак нельзя! Я гоготнул и растопырил крылья, не давая ей проходу. Но всё равно она постепенно оттесняла меня. Она проголодалась. Гусята тоже проголодались и начали обходить с другой стороны. Я понял, что это не выход. Тем более, что бадейка с водой, точнее с марганцовкой, к ним еще ближе. Афродита потянулась к воде. Я перешел к активным действиям. Поднапрягшись и оттолкнувшись от стенки, я навалился на бадейку и сумел-таки ее опрокинуть. Птичья отрава разом вылилась за пределы клетки. Потом я запрыгнул в корыто и начал усердно вышвыривать весь корм сквозь обрешетку. Получалось не очень, у собаки бы вышло намного эффективнее. Но и широкие лапы тоже вполне годились для такой работы.
Шустрый взвыл, как от зубной боли. Не выдержал и с бешенством накинулся на меня, пытаясь достать своей клюкой. Я ждал такой реакции. Поэтому заранее подумал, где лучше всего прятаться от ударов. При этом я также знал, что нужно кричать как можно громче, иначе помощь не придет. И помощь подоспела в лице Маши.
– А ну, прекрати, сейчас же! – закричала она, выбегая из-за угла дома. – Ты что себе позволяешь?
Шустрый на секунду скосил глаза, но, увидев, кто бежит, лишь только осклабился. Однако, попытки ударить меня прекратил. А занялся более приятным для себя занятием.
– Машуля, не кипятись. Ничего я им не делаю. Вон видишь, чего гусак надумал, еду из корыта выкидывает, а я его прогнать хочу. Сам-то он не ест, так пусть другие поедят.
Маша строго и недоверчиво посмотрела на корыто. Увидела опрокинутую бадейку.
– Воду тоже он вылил?
– Конечно, он. Говорю же: совсем рехнулся. Ну, ты иди, а я воды сам принесу, – очень даже вежливо сказал Шустрый. А потом вкрадчиво добавил: – Или ты ко мне прибежала? Давно же мы с тобой не виделись. Всё ты избегаешь меня и избегаешь, – при этих словах Шустрый противно улыбнулся.
Маша отреагировала однозначно:
– Отстань от меня, Шурка! И лучше даже не заводи разговоры на эту тему. Уйди отсюда. Не тревожь гусей. Всегда они кричат, как только ты у них появляешься. Не любят тебя, и не подходи значит!
Через щель обрешетки Маша взялась за край лежащей бадейки и поставила ее на прежнее место. Потом ее взгляд упал на ладони. Ладонь окрасилась в красный цвет. Она непонимающе поднесла руку к лицу и стала рассматривать непонятно откуда взявшиеся следы. Потом провела по краю бадейки еще раз.
– Ты чего им в воду насыпал? – еще более недоверчиво спросила она Шустрого.
– Надо мне больно что-то сыпать, – пытаясь казаться невозмутимым ответил он. – Ваша вода – вы сами и сыпете.
– Сейчас же собирай манатки и проваливай! – выпалила Маша.
– Эй-эй, девочка, поосторожнее. Скажу вот Сёмке, как ты меня привечаешь. Ему может не понравиться.