– Уже слишком поздно, – сказал он. – Предлагаю на сегодня тебе закончить и не оставаться на ночь. Родители, наверняка, ждут. Езжай домой.
Борька с ним согласился и повернулся уходить, но Громов остановил:
– Есть еще один очень важный момент. Ты теперь работаешь не один, поэтому должен выглядеть примером: опрятным, причесанным, выспавшимся и … – он помедлил, но все же произнес: – …и постиранным.
Борька взглянул на свой халат, на джинсы, отвисшие коленки которых были видны даже сквозь полы халата: все было перепачкано реактивами, машинным маслом, с повисшей алюминиевой стружкой. Борька кивнул, устыдившись своего вида, ведь это, наверняка, еще и пахнет. Надо что-то делать с бомжеванием. И он вышел из комнаты.
Возле открытого шкафчика с кристаллами по-прежнему сидела Яна и уже что-то записывала в свою тетрадь. Увидев вышедшего Борю, она окликнула:
– Борис, когда нужно закончить это задание? Вы ведь завтра придете?
Борька, начавший стесняться своего вида, постарался не подходить близко к девушке и ответил издалека:
– Задание? Не торопись, главное, чтобы было все аккуратно и понятно, – сам при этом подумал, что с классификацией она провозится не меньше недели. А за это время он придумает, как ее озадачить еще, чтобы не мешала. Потом добавил: – Завтра, конечно, приду!
Он снял халат, запихнул его в сумку и направился к выходу, не попрощавшись.
– До свидания! Жду вас завтра, – услышал он девичий щебет. Почему-то Борьку от этого перекосило. Он остановился и ответил:
– Давай лучше на ты. Удобнее так. Пока! – махнул рукой и вышел.
Но на следующий день он не смог приехать в лабораторию.
Судя по готовому ужину, мать ждала Борьку каждый день независимо от того, предупреждал он заранее или нет, что собирается приехать.
– А где папа? – сразу спросил Борька.
– Он уехал, – ответила мать.
Борька вскинул удивленные глаза? Отец еле передвигается и вдруг уехал. Как это понимать?
– Не сам, конечно, – сказала мать. – За ним приезжал сын Льва Ивановича. Помнишь его? Они еще с отцом вместе работали.
Борька что-то припоминал, вроде был какой-то начальник, что ли, по имени Лев Иванович у папы на работе. Впрочем, много было всяких.
– Да ты его видел, – добавила мать воспоминаний. – Помнишь мы ездили к ним в деревню, в бане еще мылись? Он всегда баню нам делал.
– Что-то припоминаю, классе в пятом, наверное, это было. Давно очень.
– Ну да, давно, – согласилась мать. – Так вот, его сын к нему поехал, заодно и отца нашего забрал. Сын только на выходные. Туда-назад.Наверное, уже вернулся, ему же на работу.
– А папа как же и когда?
– Он сказал, чтобы ты, как только сможешь, сам приехал за ним.
Борька никак не мог ехать. Завтра нужно в лабораторию – дел невпроворот, а тут еще куда-то ехать. Неужели нельзя решить как-то удаленно?
– Может, достаточно позвонить? – спросил он.
– Там связь не ловит, – обезоружила мать.
– Так он что, в баню поехал?
– Гуся твоего повез.
– Ах да… – вспомнил Борька. Отец же поехал решать его проблему, а не просто развлечься, повидать старого приятеля. Отец редко что-то делал просто так. Нужно обязательно завтра ехать.
– Приходи ужинать, – сказала мать и добавила уже из кухни: – Сполоснись сначала. Одежду оставь в ванной, я постираю. Всю одежду.
"Если мама говорит всю одежду, значит дела совсем плохи", – подумал Борька. "Наверное, надо и ногти постричь… И на ногах тоже…" И он обреченно поплелся в ванную, попутно доставая из рюкзака замызганный халат.
Глава 3. Север.
Васькина машина служила палочкой-выручалочкой. Борьке вернули все вещи, кроме оружия. Его личное ружье тоже забрали. А вот машину не забрали. Деньги, отложенные на обеды, можно без особого сожаления использовать на пару заправок до полного бака, потому что рядом лежала сумка, собранная матерью, забитая разной снедью, по крайней мере, человек на пять. Борька не отказывался, взял всё. Часа через три, прежде, чем свернуть с основной трассы, на очередной АЗС он открыл одну из пластиковых коробочек и с удовольствием поедал запеканку, политую сверху чем-то очень вкусным, запивая это дело подслащенным чаем из термоса.