– Николай Николаевич, есть новости? Михалыч вернулся? – бухнул он с порога.
Белоголов поднял утомившиеся глаза. Борьке показалось, что председатель уже не хочет видеть его, что он для его базы лишнее ненужное бремя, с которым приходится мириться, поскольку об этом попросил Лев Иванович. Однако, Боря отбросил эти догадки в сторону, ему всего лишь требуется узнать, с чем приехал Седой. Председатель протер лицо ладонями, будто просыпаясь, выждал несколько секунд и сообщил:
– Нет, москвич. Ничего нет стоящего. Все вернулись, все живы-здоровы. Но твоего гуся не видели.
– Вообще ничего нет? – расстроился Боря. – А они хотя бы встретили гусей? Яйца собрали?
– Яйца? Яиц набрали. Немного, но сколько уж есть.
– Может мне самому с Михалычем поговорить? – предложил Борька. – Он завтра придет? Или скажите, где живет, я сам съезжу.
– Знаешь, что, москвич, – Белоголов ни с того ни с сего стал серьезным. – Тебе лучше уехать назад. Погостил, походил по болотам, всё, что видел, можешь и доложить своему начальству или кому ты там должен доклад состряпать. А у нас работы много. На тебя уже никого выделить не смогу. Гусей смотреть уже случаев не предвидится.
– Но я же ничего так и не увидел. И в первую очередь это нужно мне, а не моему начальству.
– Тем проще, – председатель снова подобрел. – Всё и сам видел. Но ты не расстраивайся. Если какая оказия вновь случится, дам тебе знать. Заранее дам знать, я слово держу!
Борька поднял приунывшее лицо на Белоголова и вдруг подумал, что ни черта он слов не держит. Но как опытный начальник, всегда найдет способ выпроводить за дверь надоевшего посетителя. Борька грустно вздохнул, встал и направился к выходу. На пороге обернулся:
– И на там спасибо, Николай Николаевич. Что ж, буду ждать оказии. До свидания.
– Да ты не грусти, студент, – улыбнулся председатель, но Борька уже не верил в искренность этой улыбки. – Сегодня уже поздно ехать. Поедешь завтра утром. Сегодня отоспись: на тебе лица нет.
– Спасибо, – ответил Борька и вышел на улицу.
Люда ждала Борю возле машины.
– Что-то на тебе лица нет, – встретила она его такими же словами, что и председатель.
– Вы что, родственники с ним?
– С кем?
– А, не важно, – отмахнулся Борька. – Ты обещала интернет дать.
– Пошли, покажу удобное место, где тебя никто не побеспокоит и не будет заглядывать через плечо. А-то еще обидишься, – рассмеялась она.
Они прошли за контору. За зданием оказался небольшой прудик с удобной скамейкой, столом и мангалом. Но было заметно, что сюда редко кто заглядывает пожарить шашлык, да и вообще полянка была изрядно заросшая, как, впрочем, и пруд. Борька тут же занялся отправкой уже набранных сообщений. Но ответа еще не получил и занервничал, елозя на скамейке. Он отложил телефон, достал Пеликена и поставил перед собой. Люда сидела рядом с ним и изображала полное равнодушие к происходящему. Но, заметив Борькин талисман, все же проявила любопытство:
– Что за фигурка?
– Да так. Давно уже со мной.
– Ты его достаешь, когда нервничаешь. Помогает?
– Не знаю. Машинально достаю. Я даже не замечаю, как он у меня в руках оказывается. Думаю, что помогает… Хотел бы так думать…
Люда опять без стеснения и без лишних слов взяла фигурку и начала ее разглядывать. Борька вторично отметил это качество ее характера с ревностью к своим личным вещам. Все же Пеликен для него уже стал неким оберегом, как часть его самого, как доля его мыслей. Кроме того, он не раз вспоминал загадочный вопрос, произнесённый чукчей-продавцом тогда на толкучке: "Не отступишься?". От чего призывал не отступаться чукча, Борька не осознал до сих пор.
– А если я попрошу подарить мне его? – вдруг спросила Люда, застав Борьку врасплох этим вопросом. Но тут сработал телефон, извещая, что появилось новое сообщение.
– От нее? – спросила Люда.
– Нет, это от профессора, – задумчиво ответил Боря и протянул руку к Пеликену, намереваясь забрать его со словами: – Не сейчас.
Но Люда крепче сжала фигурку, не отпуская ее. Придвинулась ближе к Борьке, обхватила ладонями его кисть вместе с талисманчиком. Проницательно всмотрелась в его глаза.
– Возьми меня с собой в Москву, – сказала она, будто выстрелила.
Борька сглотнул, во второй раз за день обожженный ее дыханием. Каждое живое существо, а человек особенно, обладает своим биополем. Он это уже доказал собственными научными трудами, а теперь еще и ощутил его очень ярко. Сознание Борьки притупилось. Мысли начали путаться. Он уже и не помнил, о чем его спросила Люда. Ему было очень необычно и очень приятно вот так сидеть и вдыхать непонятно откуда взявшийся аромат. Борьке показалось, что его сейчас разорвет от того, что он делает только вдох, забыв про выдох. Как же можно выдохнуть эту свежесть? Даже на единый миг перестать ее чувствовать? Непонятное, незнакомое для него оцепенение вдруг охватило его. Таких чувств он раньше никогда не испытывал и сейчас просто наслаждался этой минутой.