– Послушайте, молодой человек, в этом и есть ваша проблема, что вы применяете ваши, как вы их называете, способы, последовательно. Сколько вы нам предлагаете ждать итогов? Хоть что-нибудь уже можете показать? Хоть один результат?
Чиновник продолжал давить. Борька надеялся, что другой дружелюбный чиновник всё же вступится за него, но напрасно. Казалось, он даже забавляется всем происходящим. Его лицо не было ни осуждающим, ни оправдывающим, будто он наблюдал сцену в театре и не вмешивался, ожидая развязки. А Боря не знал, чем парировать нападки неизвестного. И Евгений Петрович все еще задерживается, пора бы уже ему появиться. Незнакомец тем временем продолжал:
– Вынужден до вас донести, что если в ближайшее время от вас не поступит ни одного дельного предложения, то мы вынуждены будем прекратить финансирование этого проекта. А вы знаете, чем такой факт обернется для вас.
Борька сник. Крыть нечем. Если он не сможет ничего предложить, то его ждет тюрьма, а Василия… Страшно даже подумать, что ожидает его друга.
– Ну, так что? – не остывал незнакомый. – Вы не потрудились ответить ни на один из моих вопросов! Хотя бы скажите, чем планируете заниматься дальше? Скажем, в области ваших научных знаний я не разбираюсь, но это и не моя забота. Но вы, на худой конец, сообщите, как будете работать в направлении розыска нужного нам гуся? Или вы сами планируете стать под луч вашего аппарата? И тем самым избавите нас от вашего присутствия? А?
– Я всегда готов это сделать! – твердо отрезал Борька.
Чиновник артистично поднял брови и присвистнул:
– Вот те на! Он, видите ли, хочет произвести акт самопожертвования, предать себя в жертву! – он посмотрел на дружелюбного: – Ты соображаешь, куда наш ученый клонит? – и заявил уже обращаясь к Борьке: – Зарубите себе на носу, молодой человек, что никакого самопожертвования вы делать не имеете права! Вы что же, хотите самоустраниться? Вроде как: я такой герой, дел натворил и слинял? Ну уж нет! Вам запрещено подвергать себя опасности в какой бы то ни было мере. И если вы ослушаетесь, захотите похорохориться, то разговаривать с вами будут уже не так ласково, как сегодня. Запомнили?
– Запомнил, – Борей овладели смешанные чувства. С одной стороны, его ругали, обвиняли в бездействии, но в то же время им дорожат. Получается так?
– Итак, на один вопрос ответил. Давай теперь на следующий, – не удержался незнакомец, перейдя на ты: – Что дальше с поиском вашего друга? – речь его заметно потеплела.
– Дальше продолжим поиски, – промямлил Борька. Ведь, если обмолвиться про кольцевание, то будет куча вопросов, основной из них где. А он понятия не имеет, где.
– Ох, опять ты начал… – снова стал раздражаться неизвестный. – Где? Когда? Как? Не тяни уже! Докладывай!
У Борьки ожил телефон, пришло новое сообщение. Он запоздало вспомнил, что забыл его поставить на беззвучный режим. И сейчас, в тишине, среди образовавшейся паузы, звук рингтона прозвучал изрядно громко. Борька потянулся к сумке, но сообразил, что сейчас не самый подходящий для этого момент.
Чиновник раздраженно причмокнул и откинулся на спинку стула.
В дверь постучали и тут же открыли без дополнительного разрешения.
– Ааа, – радушно протянул дружелюбный чиновник. – Заходи, – приветливо махнул он рукой. И в кабинет вошел профессор Громов.
Евгений Петрович не стал здороваться и сразу сел на ближайший стул.
Незнакомый чиновник бросил взгляд на Борьку и раздраженно кинул:
– Хватит дергаться, да посмотри ты уже свой телефон! – и уже гораздо вежливее Громову: – Как добрались? Мы уже заждались. Вот с вашим студентом разговариваем.
– Это хорошо. О чем успели расспросить?
– Расспросить о многом успели. Только ответов никак не добьёмся. Скрытный он у вас слишком, слова не вытянешь. Вот возьмем для примера гуся. Так он даже этого не может. Уж что-что, а такое плевое дело никак не организует. Бог с ней, с поимкой. Но за два месяца, наверное, можно было хотя бы локализовать район? Ведь так? Или я не прав?
Все разом посмотрели на Борьку. Он оторвал от телефона посветлевшее лицо. Обвел всех торжествующим взглядом и объявил: