Дождь прекратился, но ветер пока что не разогнал облака, и солнце всё еще пряталось за тучами. Воспользовавшись этой передышкой, Борька на скорую руку приготовил ужин, обустроив рядом с машиной свою походную кухню в виде стола, стульчика и газовой плитки. Долго засиживаться было нельзя, он хотел еще до наступления вечера вернуться к Белоголову и узнать его решение. А вечер сейчас начинается незаметно. Еще пару дней будет длиться полярный день, и лишь спустя несколько дней можно будет явно отличать наступление вечерних сумерек. Поэтому быстро свернув лагерь и перекинувшись парой фраз с Пеликеном, Боря двинулся в обратный путь.
Возле конторы внедорожника с московскими номерами уже не было. Также не было и машины председателя. Борька расстроился: неужели опоздал? Но дверь в контору была открыта, и также открыта дверь в кабинет. Борька заглянул. За столом председателя у открытого ноутбука сидела Люда. Борька вошел немного удивленный, он не ожидал ее здесь застать.
– А где Николай Николаевич? – даже забыв поздороваться спросил он.
Люда ослепительно улыбнулась, прикрыла крышку компьютера и вспорхнула ему навстречу. Боре польстило такое поведение, но, в виду своей застенчивости, не смог ответить тем же, лишь скромно улыбнулся.
– А Николаю Николаевичу сейчас лучше не попадаться на глаза, – весело произнесла Люда. – Сегодня, по крайней мере, точно. Приезжал какой-то важный господин из Москвы, не знаю, о чем они говорили, я пришла только в конце, но, когда тот человек ушел, отец много кричал, – она рассмеялась.
– Что же здесь веселого? – не понимал Боря.
Она снова улыбнулась, лукаво посмотрев на него.
– Ну не знаю, радоваться тебе или огорчаться.
– Не мучай, пожалуйста, – затаил дыхание Боря.
– Не возьмет он тебя на кольцевание. Да. Так и сказал: кольцевать будем, но, чтобы никаких москвичей я даже рядом не видел.
Борька приуныл:
– Получится же как в прошлый раз. Всё от меня скроют и будет уже поздно. Мне бы самому там быть, самому увидеть весь процесс, увидеть…
– Не горюй, зайка, – прервала Люда. – Будет тебе избушка. Но только после. Отец сказал, что с тобой поговорит уже потом, когда закончат. Может быть, не хочет, чтобы мужики негодовали. Многим из них не очень-то хочется этим заниматься. А если будут думать, что по твоей наводке им лишняя работа, то как бы чего худого не вышло.
– Но ты же сказала, что человек из Москвы ему про кольцевание говорил, а не я.
– А нашим мужикам всё едино. Если из Москвы – значит за одно. Разве что Михалыч другой. Впрочем, с виду мужлан мужланом. Но какой-то он другой, добрый что ли.
– Постой-ка! Ты про какого Михалыча, который тогда на болото за яйцами ходил с Шустрым?
– Про него. У нас других нет, кого бы так называли. Вы знакомы же?
– Нет, не знакомы, но хотел бы с ним поговорить про тот случай. Где он живет?
– В деревне в крайнем доме. Я тебе покажу. Но его редко дома застанешь. Отец ему больше других доверяет, поэтому везде Михалыча гоняет.
– Я заеду к нему. Спасибо, – и Борька собрался уходить.
– Подожди, Дон Кихот, – остановила Люда. – А спать ты где собираешься?
– В машине. И палатка с собой есть. Разберусь. Мне в любом случае уезжать без результатов никак нельзя. Дождусь.
– Ну-ну. Долго ждать придется. Не думаю, что раньше, чем через две недели они закончат.
– Две недели? – Борька вконец погрустнел. – Ну, может, домой съезжу, потом обратно.
– Не валяй дурака, – и она протянула Борьке ключ с биркой. – Обживай свежепостроенное.
– В смысле свежепостроенное?
– Шерлок Холмс из тебя так себе, – она скривила губы. – Рабочих видел? Не видел. А это означает, что новые корпуса построены, все уехали. Теперь можно жить. Бери ключ. Я тебе выбрала номер, где интернет получше.
– Спасибо, – Борька был крайне удивлен. – А отец разве не против?
– Он мне это и велел, – Борька поразился еще больше. Люда продолжила: – Он сказал, цитирую: «чтобы не шатался где не попадя», – и весело рассмеялась.
На следующий день Борька встал чуть свет и отправился разыскивать дом Михалыча. Он хотел застать его дома еще до ухода на работу. Он остановил машину возле плотного дощатого забора, окружавшего весь дом. Залаяла собака. Боря подошел к забору и постучал. Никто не отозвался и не вышел. Тогда он постучал громче и крикнул: