В то же время с помощью телефонной переписки ему удалось выяснить, что лазер окончательно готов к использованию. Можно уже приезжать и проверять работу. А также все необходимые кристаллы выросли, и их тоже можно использовать. Этому обстоятельству Борька был сильно рад, но немного ревновал к результату. Ведь это же не он все сделал, а Яна. И ей он теперь уж точно обязан чем-то очень существенным.
За время своего безделья, так он называл период проживания на базе, Борька смог познакомиться со старым сторожем. Сторож был не из местных. Может быть, благодаря этому обстоятельству у Борьки с ним не возникло никаких конфликтов. Старик даже выдал Борьке добротную лодку, чтобы тот мог поплавать по закуткам озера и половить рыбы. Рыба ловилась не ахти как охотно, но Борьку этот факт нисколько не смущал, он мог теперь уезжать хоть на целый день и не хандрить, лежа сиротливо на кушетке в своем домике. Он часто высаживался на берег и бродил по лесу, объедаясь черникой и брусникой. А если попадалась достойная рыбёшка, то тут же и готовил ее, запекая на углях. В общем, Борька просто ждал. Ждал результатов кольцевания или же хотя бы каких-то новостей. Любых новостей и от кого угодно.
Однажды, вернувшись на базу, на пристани его встретил старик сторож. Подтянул лодку за веревку и сообщил:
– Давай-ка, сынок, пошевеливайся. Ждут тебя уже второй час. Я сам тут управлюсь, – и начал привязывать лодку, помогая Борьке забрать его немногочисленные вещи.
Впрочем, старик всегда был таким суетливым, поэтому Борька решил не волновать себя заранее предстоящей встречей. Он вошел в свой домик и увидел, что возле плиты копошится Михалыч, нарезая только что почищенную картошку и лук. Сковорода уже разогревалась. Михалыч его заметил и добродушно поприветствовал:
– Здравствуй, Борис. Заходи. Сейчас вечерять будем, – и так это сказал, будто он вовсе не гость, а полноправный хозяин.
Борька даже растерялся от такого поворота событий. Сел на табуретку и не знал, что дальше делать. В итоге, решил просто сидеть и наблюдать, предоставляя Михалычу самому решать, разу уж так он себя повел. Кроме того, Борька изрядно проголодался, поэтому не хотел прерывать процесс приготовления ужина.
Михалыч молчал, и получалось это у него так непринужденно, что нисколько не тяготило Борю. Ему было легко, словно он знаком с этим человеком уже много лет, будто бы уже давно все было переговорено, и в эту минуту они, как старые друзья, просто сели поужинать за одним столом. Борька даже не предлагал свою помощь, настолько всё спорилось в руках гостя. И тут даже нечего притворяться: гость был желанный. Наверное, если перечислить всех, с кем он успел уже познакомиться в этом северном краю, то общество Михалыча было наиболее предпочтительным, несмотря на то, что виделись они буквально несколько минут. Не считая, конечно, общества Люды. Но с ней всё по-другому.
Михалыч закончил. Поставил две тарелки на стол, аккуратно выложил на них содержимое сковороды, сверху аппетитно посыпал укропом. Затем открыл свою сумку и извлек плотно замотанный сверток. В свертке оказалась уже готовая, при этом еще горячая, вкусно пахнущая, сдобренная специями утка. Утка была завернута в фольгу. Борька отметил этот факт, потому что не ожидал, что деревенский мужик может воспользоваться такой сугубо городской упаковкой. Птица источала удивительный аромат свежеприготовленного мяса, и Борькин рот тут же наполнился слюной. Не забыл Михалыч и про хлеб. Нарезал и оставил на буханке: кому надо – возьмет, сколько пожелает.
Боря со своей стороны смог поставить на стол только бутылку кетчупа. Всё остальное вроде различных консервов он посчитал будет слишком неуместным при наличии такого аппетитного ассортимента, приготовленного Михалычем.
– Не суетись, – пробасил Михалыч, заметив его стесненность. – Ты же не ждал меня. Сейчас перекусим, поговорим. Расскажешь, чем живешь.