- Что же заставило тебя приехать в наше захолустье? - спросил он, плеснув себе виски.
Он сел на диван и удобно устроил ногу.
- Ты, - Тина грациозно опустилась на ковер возле него.
- Ты думаешь, я в это поверю? - мягко улыбнулся он и потрепал ее волосы, - брось, Тина, я хорошо тебя знаю. Нет ничего, что заставило бы тебя уехать тебя к востоку от Москвы. Запад - да, но не восток. И тем более, не я.
- Почему ты так уверен в этом? - глаза Тины мерцали в свете огня, как два обсидиана.
Марк невольно залюбовался ею, но это не мешало ему трезво воспринимать действительность.
- Я знаю тебя пятнадцать лет, десять из них я провел с тобой в одной постели, кого ты хочешь обмануть? - усмехнулся он.
Ее рука скользнула ему под халат.
- Поэтому я здесь. Мне сложно найти тебе замену. С тобой мне легко, ничего не надо объяснять, ты сам все прекрасно знаешь и понимаешь. Я не должна привыкать ни к твоей пижаме, ни к тапочкам, - Тина тряхнула своими роскошными волосами, - черт, ты бросил меня после десяти лет. Это свинство! - она отпила вино из бокала.
- Тина, Тина, смотри, сама не поверь в то, что сейчас говоришь! - засмеялся Марк, - я тебя не бросал. Твой отец вдруг решил на меня надавить, а ты его поддержала. А я не люблю, когда меня загоняют в угол, ты прекрасно это знаешь, - он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони, - я тебе никогда ничего не обещал, и это тебя устраивало, так ведь? - он закурил, - и знаешь, почему? Потому, что я ничего не требовал от тебя.
Тина продолжала нежно гладить его, обволакивая взглядом темных глаз.
- Я совершила ошибку и заплатила достаточно, - она положила голову ему на плечо, и он вдохнул знакомый аромат, обнял ее, поглаживая плечо одной рукой, - почему бы тебе не вернуться домой? Обещаю, я больше не заикнусь о свадьбе.
- Тина, ты как маленькая. Я специально уехал оттуда. Я занимаюсь, наконец, своим делом, пора мне уже вставать на ноги, а не прогуливать папины деньги.
- Ты про завод?
Он усмехнулся.
- Да.
- А если я приеду к тебе сюда? - она с надеждой посмотрела на него.
- Ты не протянешь здесь и трех дней, - он снова закурил, - меня почти никогда нет дома.
- Но сейчас ты здесь.
- Это случайность, - он продолжал машинально гладить ее плечо, ощущая нежную кожу, он заглянул ей в глаза, - Тина, ты очень умная женщина. Заметь, умная. Почему ты не откроешь свое дело? Сколько еще ты будешь позволять своему отцу использовать себя?
Глаза Тины сверкнули, но вновь томно затуманились.
- О чем ты? - она развязала узел его халата, и тот распахнулся.
- Вот об этом. Он пнул тебя, и вот ты здесь, у черта на рогах, пытаешься соблазнить меня как какого-то подростка, - он сел и взял ее лицо ладонями, - Тина, прекрати. Я к тебе слишком хорошо отношусь, чтобы позволить тебе сделать то, зачем ты приехала. Я рад тебя видеть. Я благодарен тебе за те десять лет, что у нас были. Но теперь пришло другое время, понимаешь? Мое место здесь. Тебе пора искать свое. И оно не рядом со мной. Но и не рядом с отцом, он тебя уничтожит.
Слезы потекли из ее прекрасных глаз. Губы задрожали.
- Ты действительно думаешь, что знаешь все, Марк Лисовский?
- То, о чем я не знаю, я догадываюсь, - он мягко улыбнулся и ласково вытер ей слезы, - разве я не прав?
Она резко встала и налила себе еще вина, выпив его залпом, она обернулась.
- Ты совсем не хочешь меня, - ее взгляд изучающе скользил по его лицу.
- Тина, ты невозможна! - он хотел встать, но лицо исказила гримаса боли, и он почти рухнул обратно.
- Еще недавно, в Москве, ты хотел меня, а теперь нет. Значит, правду говорят...
- Что? Что еще говорят? - устало спросил он.
- Что у тебя интрижка с какой-то местной Мата Хари.
- Тина, ты не слышала ничего из того, что я тебе сказал? - он отпил виски.
Тина нетерпеливо отмахнулась.
- Еще говорят, что она профессиональная шлюха, - сказал она.
Марк взял сигареты.
- По крайней мере, она этого не скрывает, - сухо сказал он.
- Тебя не смущает, что у нее такое обилие партнеров? - глаза Тины сузились.
- С тобой меня это не смущало, почему должно смущать с ней. Я к этому привык, - прежняя теплота из его тона улетучилась, каждое слово обдавало холодом.
- Ты совсем не видишь разницы? - Тина все так же пристально смотрела на него.
- А ты, Тина, ты?! Твой отец не хуже сутенера подкладывает тебя под своих партнеров и конкурентов! - взорвался Марк, - что с тобой происходит, Тина, что? - он вскочил на ноги, уже не чувствуя боли, и, как следует, встряхнул ее за плечи, - что творится в твоей голове?!
Она, не мигая, смотрела в его искаженное гневом и болью лицо.
- Значит, ты ее любишь? - тихо спросила она.
- Нет! Нет! Нет! - закричал он. - Потому что я не могу больше любить! Но я вижу, что ты губишь себя! Твой отец наглым образом использует тебя в своих играх и, причем, совершенно бесплатно!
Он получил звонкую пощечину. Дрожащей рукой она затушила окурок, не сводя с него глаз.
- Я приехала к тебе за помощью, а не за унижением, - сказал она, - я надеялась, что ты мне друг. Я уезжаю, немедленно.
Марк преградил ей путь.
- Не раньше, чем вернешь дискету, - спокойно сказал он.
Красивый рот Тины дернулся.
- О чем ты? - спросила она.
- Я могу тебя отпустить. Но один телефонный звонок и в аэропорту тебя возьмут пять человек, и заведут в специальное звуконепроницаемое помещение. Они обыщут тебя, а дальше, как им будет угодно, я скажу им, что они могут не церемониться, - его глаза были холодными, как лед, - решай сама. Конечно, если ты хочешь новых ощущений, ты можешь сейчас уйти. Но, насколько я помню, ты женщина тонкая и любишь тонкие игры.
Тина резким движением выдернула из-за корсажа дискету, и швырнула на пол.
- Подними, мне трудно наклоняться.
Она нагнулась и положила дискету на стол. Смерив его уничтожающим взглядом, она вышла из дома.
Марк снял телефонную трубку.
- Господина Тихонова, пожалуйста. Да, Лисовский. Добрый вечер, у нас проблемы. Возможна утечка информации. Необходимо проверить одну особу. Да, - и он дал самое подробное описание Тины, попросив, все же, быть корректными.
Через пару часов ему позвонили и сообщили, что при Тине нашли папку с документами по Лазурному. Марк к тому времени уже точно знал, каких бумаг не хватает на его столе. Сверившись по телефону и убедившись, что изъяли все, Марк сказал, что девушку можно отпустить и положил трубку. С одной стороны, было жаль, что с Тиной все закончилось вот так, с другой - он почувствовал облегчение от того, что эта страница его жизни, наконец, перевернута.