* * *
Как-то поздно вечером, после совещания, Игорь задержал Марка.
- Марк, - когда они были одни, Игорь называл его по имени, - завод работает, пора подумать о себе, - он взглядом указал на его ноги, - нет никакой необходимости так загонять себя.
- Сейчас столько всего выплывает, я не могу, - покачал головой Марк.
- Можешь. Это никогда не кончится. Всегда будет то одно, то другое. Поезжай в город, мы справимся.
Марк видел, что Игорь искренне озабочен его здоровьем, и он действительно держался из последних сил.
- Я состыкую вас с Тихоновым, Георгиади и Саркисовым, - решился он, наконец, - на случай, если произойдет какой-то сбой.
Игорь кивнул, и на следующий день они уже сидели у Тихонова в кабинете.
- Я решил сдаться медикам, - улыбнулся Марк, - это мой зам. - Игорь Сергеевич.
Тихонов кивнул Игорю и сказал Марку:
- Давно пора, так и ногу потерять можно. Решай свои проблемы, а мы тут постараемся не оплошать, - он скупо улыбнулся остальным сидящим за столом.
Каха и Баграт кивнули. Тихон перевел взгляд на Игоря:
- Давно хотел познакомиться. Наслышан. Пообедаете со мной?
Игорь размышлял пару минут.
- Пожалуй, пару часов без меня продержатся, - кивнул он.
- Вот и хорошо, - Тихонов встал и проводил остальных до дверей, - лечись, - сказал он Марку, - ты нам нужен здоровым. Когда у тебя японцы с проверкой приезжают?
- Через месяц.
- Вот и займись собой. Здоровый директор - здоровое предприятие. Счастливо.
Марк с Кахой и Багратом вышли.
- Как у вас дела? - спросил их Марк.
- Боюсь сглазить, - улыбнулся Баграт.
Марк тоже улыбнулся, вспоминая, как его ребята приезжали на занятия. Все в одинаковых комбинезонах, чистые, опрятные, они ходили за японцами как приклеенные, ловя каждое слово.
- Все налаживается, слава Богу, - кивнул Каха, - большое ты дело сделал.
- Ну, не я один, - усмехнулся Марк, закуривая.
- У тебя первая скрипка, - Баграт хлопнул его по плечу, и они пошли к машинам, - отцу привет передавай от нас, сильный он человек, - в его голосе было столько уважения, что Марк даже обернулся, но тот уже улыбнулся своей мягкой улыбкой, - да и ты не слабый мальчик. Ну, счастливо, - он сгреб его своими сильными руками и посмотрел на Каху, - ты так и будешь здесь стоять? Поехали!
- Ты мной не командуй, - нетерпеливо отмахнулся Каха и тоже обнял Марка, - если что-то понадобится, звони. Счастливо, - он сел в машину рядом с Багратом, и они тут же сцепились, отчаянно жестикулируя, странно, что машина при этом еще двигалась.
Марк засмеялся и помахал им вслед. Глубоко вздохнув, он сел в машину и поехал к Свете. С удивлением прислушавшись к себе, он понял, что боли уже нет. Есть только легкая светлая грусть.
Она ждала его в холле. Шел дождь, и вообще уже сильно похолодало.
- Ну, наконец-то! - воскликнула она, взмахнув руками, - пойдем. Вещи взял?
- Да, вот, - он показал ей сумку.
- Ну, пошли, - она повела его по коридорам, - значит, три дня анализы, готовим к операции, потом...
- Операция?! - Марк остановился.
- А ты как думал?! Там защемление нерва под коленной чашечкой, со связками черт-те что и еще куча всего, - сердито сказала Света, - а ты все не идешь и не идешь! Как будто это я могу без ноги остаться, а не ты!
Марк не сдержал улыбки, глядя на ее милое сердитое лицо, но эта улыбка быстро сбежала с его лица.
- Еще одна операция, - он покачал головой, - Света, я...
- Выдержишь, - решительно отрезала та.
- Ты не знаешь, - голос его стал напряженным, - после операций, которые мне делали, сразу после травмы, я испытывал сильные боли и… Мне давали сильные препараты, - лицо его стало непроницаемым, - я попал тогда в зависимость, и мне с трудом удалось отказаться потом от этих препаратов, - тихо закончил он.
Теплая Светкина рука легла ему на плечо.
- Марк, все будет хорошо. Просто, доверься мне, ладно?
Они поднялись на лифте на нужный этаж, и Света завела его в палату.
- Ты будешь в палате один. Здесь душ и туалет. Телевизор, холодильник. Кормят у нас хорошо, так что, ради Бога, никаких баночек, только фрукты.
- Почему-то мне кажется, что фруктами меня обеспечат, - улыбнулся Марк, вспомнив Каху и Баграта.
- Вот и славно, располагайся. Завтра с утра начнем. Утром придет сестра, возьмет анализы.
- Хорошо, - Марк кивнул, и Света ушла.
Марк поставил сумку на тумбочку и подошел к окну. Серое осеннее небо. Дождь с порывами холодного ветра. Почти облетевшие деревья. Осень. Он не любил осень. Вопреки расхожему мнению, что природа хороша в любой из своих сезонов. Осенью все умирало, теряло краски и смысл.
Он закурил. Он много сделал. Это было странное и очень короткое лето. Он много сделал, но еще много осталось. Теперь он мог думать о том, о чем просто запрещал. Надо будет еще раз съездить к Иосифу, извиниться за ту вспышку. Он до сих пор так и не добрался до него. И еще... Сердце неожиданно сжалось. Он удивился нахлынувшим на него эмоциям. Еще Юлька.
Юлька, Юлька, Юлька.
Все это время он гнал мысли о ней. Он не мог себе позволить даже этого. Нехорошо тогда вышло. Она уехала расстроенной, но он из-за бумаг Иосифа себя не помнил.
Он снял пиджак и галстук.
Он не думал о ней потому, что все мысли сводились к тому, где она, с кем она и что с ней. И сами эти мысли приводили его в бешенство от того, что все, что он мог сделать для нее на данный момент, это устроить ей очередные выходные. После операции он займется ее делами. Заплатит за нее отступные и поможет с поступлением в институт, потом возьмет на работу.
Он закурил вторую сигарету. Слухи его не пугали. Обществу придется это проглотить. Примет ли это все Юлька?..
Резкий звонок телефона в палате заставил его вздрогнуть. Он снял трубку и услышал голос отца.
- Я рад, что ты решился. Я приеду, как смогу, - сказал он взволнованно.
- Не бери в голову, пап. Обычная операция, - Марк был рад услышать отца.
- Кури поменьше, - сказал ему отец, и Марк посмотрел на сигарету в руке.
- Хорошо, пап, - сказал он и, глубоко затянувшись напоследок, загасил окурок.
- Получил твои отчеты. Молодец, - отец был сдержан с похвалой.
- Да, получилось неплохо, - мягко улыбнулся Марк.
- Ладно, держись там. Я приеду на этой неделе. Пока, - отец не любил долго разговаривать и положил трубку.
Марк улыбнулся и мягко опустил трубку на рычаг. Он понял, что скучает по отцу, и это было приятно. Великое противостояние Лисовских, очевидно, подошло к концу. Они постепенно сближались, осторожно, прощупывая почву, познавая и заново открывая друг друга...
Марк снова встал у окна, сунув руки в карманы брюк. Дел оставалось еще очень много.