— Зачем ты вообще меня сюда притащил. Мы заключили договор. Ты его нарушил. Я имела право уйти.
— Я знаю, — согласился он.
— Теперь не думай, что я тебе что-то должна.
— Не буду. Но ты останешься.
— С какой стати? Это ты лгал мне и изменял, не я. Я все равно уеду.
— Я снова тебя верну.
— Это не поможет, Орвар. Повзрослей уже! Ты подвел меня не раз и не два. Я никогда не смогу тебе доверять.
— Не надо. Просто будь со мной.
Она устало отодвинула чашку:
— Нет, ты все-таки спятил.
Крыша потекла, как говорили в детстве. Кукуха слетела. Делириум одолел.
— Я не могу, — она опустила лицо, чтобы он не видел ее наполняющихся слезами глаз, — я просто больше не выдержу. От меня почти ничего не осталось. Хочешь похоронить меня здесь?
— Хильд, — он рванулся к ней, но она выставила вперед раскрытую ладонь.
— Нет! Не прикасайся. Ты сам видел, на мне живого места не осталось. Я…
Она поперхнулась и замолчала. Некоторое время он так же стоял молча, затем вздохнул и покачал головой:
— Ты очень сильная, Хильд. После нападения Фрейя двое суток не могла пошевелить ни ногой ни рукой, а ты убила двух колдунов! Две наших женщины погибли в том тумане, их мужья сошли с ума от тоски через неделю. А ты приколола колдуна к дереву, словно жука, провела несколько дней в больнице, а потом опять сбежала! Я никогда не встречал такой сильной и бесстрашной женщины. Ты сильнее любого мужчины. Ты сильнее меня.
— Скажешь тоже! — Фыркнула она.
И все-таки кое в чем Орвар был прав: она помогла Фрейе. Чавкающий звук, с которым копье вошло в тело мунгики, до сих пор вызывал в ней злобную радость. И, просыпаясь от ночных кошмаров, она больше не дрожала и не плакала, а выхватывала из-под подушки нож.
— Ты сильнее меня, — с непоколебимой уверенностью повторил Орвар. — Ты смогла жить без меня, пока я лишь блуждал в темноте. Иногда я выпадаю из действительности и потом не могу вспомнить, что делал. Ты возвращаешь меня к свету. Не люби меня. Не прощай. Но будь со мной. Я дам тебе все, что пожелаешь.
— Я хочу уйти. Больше ничего.
— Это я позволить не могу.
Слов уже не было, она просто покачала головой.
— Тогда ты ничего не можешь мне дать.
— Можно решить все иначе. Убей меня. И будешь свободна. Богата. Счастлива.
Он вытащил из-за спины нож и вложил в ее руку, обхватил ее пальцы и сжал их на рукояти:
— Смотри, это просто. — Острие уперлось под челюсть. — Не бойся, тебе даже делать ничего не нужно. Просто держи нож и смотри мне в глаза.
Орвар слегка наклонился вперед, и она почувствовала, как его тело сопротивляется проникновению железа.
— Держи крепче. — Он неотрывно смотрел ей в глаза.
По его шее потекла струйка крови. Хильд успела убрать нож в тот момент, когда Орвар всем телом качнулся на нее.
— Это шантаж! — Она швырнула в него бесполезную железку.
— Это твой билет на свободу. — Он поднял нож с пола и вернул его Хильд. — Оставь себе… на случай, если передумаешь.
— Хочешь сказать, что позволишь зарезать себя, как курицу? — Фыркнула она.
— Даже пальцем не пошевелю, — пообещал он, и Хильд скорее почувствовала, чем увидела — не врет.
Нож, кстати, был отличный. Сантиметров двадцать длиной, отлично сбалансированный. Рукоять из черного дерева, клинок, скованный из бесчисленного количества слоев стали, руны вдоль желобка для стекания крови.
— Я не смогу быть прежней, — сказала она. — Ничто уже не будет, как раньше.
— Я знаю. Все будет иначе. Ты больше не будешь платить за мои ошибки.
Он притянул ее к себе, не давая опомниться, поцеловал в лоб и вышел из кухни.
1. Инглинги — древня полулегендарная династия скандинавских королей
ГЛАВА 21
Орвар проводил ее до дверей старой ратуши, причем всю дорогу держал за руку и не давал вырваться. Когда Хильд дернулась особенно сильно, он попросил:
— Потерпи, пожалуйста. Мне это нужно.
Как он мог объяснить ей, что ему просто физически было необходимо прикасаться к ней, проверять, что она ему не приснилась и не пригрезилась в тумане. Гьёлль (1) любила поиграть с детьми Одина, заманивая тех, кто потерял близких на свои топкие берега. Вернуться оттуда было почти невозможно.
Тихое отчаяние в его голосе заставило Хильд замереть на секунду, затем она расслабилась и больше не сопротивлялась. На пороге Орвар притянул ее к себе и поцеловал, теперь уже в губы.
— Это тоже необходимо?
— Да. Пусть все видят, что ты моя. Если не хочешь носить мое кольцо, то придется действовать по-другому. — И он снова потянулся к ее губам.