Геройством дружинников Евпатия Коловрата был поражен и сам хан Батый. Из всех русских воинов тогда осталось в живых всего несколько человек.
Хан Батый приказал их помиловать.
И опять тот с фантазией:
– Милуй, не милуй, все равно оживет урус!
Княгиня Евпраксия и княжич Иван
Было это перед началом боев за Рязань.
Прослышал хан Батый, что у сына рязанского князя Юрия Игоревича Федора Юрьевича жена красавица.
Звали ее Евпраксия.
Хочется хану Батыю на русскую красавицу глянуть.
Сложилось так, что встретились вдруг молодой князь Федор Юрьевич с ханом Батыем. Еще до начала штурма Рязани послал отец-князь князя-сына к хану Батыю с предложением мира.
– Говорят, жена у тебя красавица, – обратился хан Батый к молодому князю.
Засмущался Федор, пожал плечами.
– Красавица, красавица, – повторил Батый. И тут же: – Привези! Покажи!
Смутился Федор еще больше. Княгиня Евпраксия была совсем молодой и верно – очень красивой. Рязанские парни специально бегали посмотреть на юную княгиню. Княжеские дружинники Евпраксией любовались. Бородатые деды и те:
– Не помним такой красавицы.
Даже рязанские женщины в один голос:
– Небывалой она красоты.
Вот и хану Батыю его приближенные прожужжали уши:
– Красавица. Красавица.
Посмотрел вновь на Федора хан Батый:
– Покажи!
Вовсе смутился Федор. Очень любил он свою Евпраксию. Боялся ее потерять. У княгини только что родился маленький сын княжич Иван. К тому же существовало в то время на Руси такое поверье: нельзя показывать своих жен мужчинам чужой, не христианской веры. Монголо-татары были язычниками.
Отказался молодой князь Федор показать хану Батыю свою жену. Побагровел, покраснел, позеленел хан Батый:
– Ах, так!
Разгневался хан Батый, приказал умертвить князя Федора Юрьевича.
Дошла страшная весть о смерти мужа до молодой княгини. Прижала она к груди младенца крошечного Ивана:
– Ироды!
Билась долго неутешная вдова в слезах и крике. Не выдержала Евпраксия разлуки с любимым мужем. Не хотела, чтобы маленький княжич врагам достался. Поднялась она на высокую башню княжеского терема. Взяла в руки сына и бросилась вниз.
Погибли Евпраксия и княжич Иван.
Похоронили люди князя Федора Юрьевича, княгиню Евпраксию и их сына Ивана в родной земле на высоком месте. На могилах поставили большие каменные кресты.
Далеко видны кресты и могилы. Пеший пройдет – перекрестится. Конный проедет – задержится. Туча проплывет по небу – слезы прольет на землю.
Кушак
Банту и Танту два ханских воина.
Приземист, коренаст, широкогруд Банту.
Еще приземистее, еще коренастее, еще более широкогруд Танту.
Конь у Банту пегой масти.
Конь у Танту еще более пегий.
Боевой топор у Банту с большим топорищем.
У топора Танту топорище еще длиннее.
Идет монголо-татарское войско из-под Рязани к Владимиру. Спорят Банту и Танту, сдастся ли Владимир ханским войскам без боя или быть битве у стен Владимира.
– Сдастся Владимир, – сказал Банту.
– Быть битве, – сказал Танту.
– Не будет, не будет битвы, – твердит Банту. – Без боя откроют урусы городские ворота.
– Быть битве, – твердит Танту. – Не сдаются урусы без битвы.
Решили побиться они об заклад. Облюбовали цветной кушак. Ударили по рукам. Кто окажется прав, тому и кушак нарядный.
Едут Банту и Танту, гадают:
– Быть битве.
– Откроют русские ворота.
– Падут на колени.
– Принесут дары.
Подошли монголо-татары к Владимиру. Переправились по льду через речку Клязьму. Вот он, город. Вот крепостные стены. Вот сторожевые башни. Вот он, главный вход в город – Золотые ворота. Остановились монголо-татары перед Золотыми воротами. Кричат, как тогда при штурме Рязани:
– Сдавайтесь!
– Сдавайтесь!
Не отвечают владимирцы.
– Быть битве, – решает Танту.
– Откроют ворота, – уверен Банту.
Прав оказался Банту. Открылись ворота. Вышли вперед русские.
– Мой кушак! – закричал Банту. – Сейчас урусы падут на колени. Сейчас принесут дары.
Однако не пали русские на колени. Подняли луки. Тетиву натянули. Полетели стрелы навстречу врагам.
Сражен был стрелой Банту.
Сражен был стрелой Танту.
Никому не достался кушак нарядный.
Молодые князья
Пожалел князь владимирский Юрий Всеволодович, что не пришел он в свое время на помощь князю рязанскому Юрию Игоревичу. Да было поздно…
Окружили монголо-татары Владимир со всех сторон. Подтащили стенобитные и камне-метательные машины. Начали штурм города.