А Хену ловит очередной приход, видя Хосока таким раздавленным и сдавшимся. Растоптанным без особых усилий — просто знай, куда бить. Ему нравится эта власть. Нравится чувствовать себя хозяином положения.
— Хорошо. Я не сомневался в твоей сговорчивости, — Сон переключает видео-связь на обычный звонок и спокойно договаривает, — О сделке договоримся чуть позже.
И сбрасывает вызов.
Шин не верит в то, что все закончилось. Не верит ни единому слову Хену. Он прокручивает в голове побитый, совершенно вымученный взгляд Хенвона, затертый пятнами его крови, и понимает, что он не хочет собирать распавшиеся по округе части себя. Он не хочет прекращать свою боль, потому что заслужил так страдать. Всё, чего он желает на самом деле, так это вытащить Хенвона из этого дерьма и защитить. Даже если придется до конца жизни защищать его от самого себя.
— Джухон… Я его убью. Голыми руками. Заставлю сдохнуть в собственных ошметках. За каждую секунду, что он был рядом с Хенвоном, он будет платить.
— Мне вызвать Минхека? — осторожно спрашивает Ли, вынимая из трясущихся пальцев погасший подсветкой телефон, но так и не выпуская Хосока из собственной стальной хватки.
====== Painkiller ======
SHTower. Кабинет Шин Хосока. 01:00. Три часа до нападения.
Хосок сидит за своим столом, напротив него в кресле – Ли Джухон. На диване расположились Ли Минхек и заместитель Джухона – Рон.
— Последний раз повторяю план, чтобы не было никаких недочетов, — говорит Шин, откинувшись на спинку кресла, — Человек Рона подъезжает к воротам особняка и таранит их автомобилем. Сразу после удара приводим в действие взрывчатку. У нас есть буквально 10 минут, пока люди Сона и он сам будут отстреливаться, и вообще пытаться понять, что происходит. Ясное дело, что все побегут к воротам, и именно тогда мы зайдем в особняк по входу, который показал Минхек. Хенвона этот урод, как мы поняли, держит в подвале, а тайный путь в особняк проходит как раз через него. Так что, если накладок не будет, я думаю, мы выйдем прямо на камеру с Хенвоном. Как только он будет у меня, в игру вступаешь ты, — Хосок пристально смотрит на Рона, — Все мои люди под твоим руководством окружают особняк и начинают мясорубку. Повторяю, из клана Сона никто в живых остаться не должен. Хену я беру на себя. Он первым делом прибежит в камеру с Хенвоном, чтобы, прикрывшись им, спасти свою задницу. Если эта тварь вообще не живет там, конечно. Мы с Джухоном встретим его уже в подвале. Есть какие-то вопросы? — спрашивает Шин и тянется к бокалу.
— Я тоже хочу пострелять, — вдруг прерывает тишину Минхек, — Я ведь уже работаю на тебя и хочу принять самое активное участие. Я уже не помню, каково это — отнимать жизнь.
— Я начну тебе доверять только тогда, когда проверю, что путь, который ты указал, не является ловушкой, а пока будешь сидеть здесь и ждать, — отвечает Хосок голосом не терпящим возражений и встает из-за стола, — Выезжаем, — говорит он парням и, взяв пиджак, идет на выход.
The Beast Rises.
Услышав звуки взрыва со стороны ворот, Джухон и Хосок, пригнувшись, пробегают туда, где по словам Минхека был вход, ведущий в особняк. Ли не обманул, тайный ход и правда вел к подвалам и к тому же не охранялся. Самоуверенность Сона на этот раз сыграла с ним плохую шутку. Шин и Ли судорожно ходят между камер, которых оказалось в подвале не мало, пока не находят нужную.
Хенвон лежит на испачканном своей же кровью матрасе на полу. От левой руки парня тянется цепь, второй конец которой прибит к стене. Джухон сразу набирает Рона и дает приказ о нападении. У Шина сердце сжимается, когда он видит своего любимого в таком состоянии. В какой-то момент Хосоку даже кажется, что парень не дышит. Шин садится на пол рядом с Че и проводит ладонью по его лицу. Парень не двигается. Хосок понимает, что он чем-то накачан.
— Хенвон-а, все хорошо, все закончилось. Я вытащу тебя отсюда, — шепотом говорит ему Хосок, не прекращая гладить бледное и осунувшееся лицо Че. Ресницы Хенвона подрагивают, парень реагирует на голос Хосока, но открыть глаза у Че нет сил.
Джухон стоит слева от двери и молча наблюдает разворачивающуюся перед его глазами душераздирающую картину.
В следующую секунду в помещение врывается Сон Хену с одним из охранников. Последний сразу же падает на пол замертво, поймав пулю от Джухона в висок. Хену, замерев, стоит и смотрит на уже вставшего на ноги Хосока. Ли, ногой оттолкнув труп, становится напротив двери, закрывая путь для побега.
— Ну здравствуй, — медленно выговаривает Шин, прожигая взглядом Хену.
Сон даже не оборачивается на дверь, и без того спиной чувствуя присутствие Джухона там. Звук выстрела все еще эхом звенит в ушах. По подвалу растекается запах крови, а Хену втягивает его в себя, задерживая дыхание, и жалеет, что не бросил Хенвона у двери как собаку, чтобы пристрелить было легче.
Мужчина наклоняет голову чуть в сторону, рассматривает замученного Че и натягивает на лицо нервную, но довольную ухмылку. Посмеивается даже, когда Хосок перехватывает взгляд, на секунду замирая, и весь подбирается. Шин вытягивается, напрягается и смотрит так, что ничего хорошего от ситуации Хену уже не ждет. Взгляд острый и опасный. Он поблескивает таким желанием убивать, что эта ненависть кажется настолько осязаемой, что резонирует в воздухе потрескивающим секундными разрядами полотном, стоит шевельнуться, и тело покроется глубокими порезами до самых костей. Сон знает, что уже не выйдет отсюда живым, но удовлетворение за собственные развлечения с этими двумя все равно затапливает с головой, перекрывая любой страх. Он сломал этих двоих пополам и умрет, забрав их прежние жизни с собой.
— Не сказал бы, что рад тебя видеть, Хосок-а, — тянет Хену, когда затянувшаяся пауза начинает напрягать, и качает головой, веером разводя руки в стороны, — Но я гостеприимный, поэтому добро пожаловать. Надеюсь, тебе понравилось то, что ты здесь нашел.
Хосок не реагирует и не вздрагивает даже. Шин похоронил свою боль еще в кабинете; холодными ладонями проводя по собственным венам, затирал каждую лопающуюся молекулу и, синим огнем растворяя их в переплетениях кровоточащих капилляров, пускал по телу порочную, дикую и совсем не подчиняющуюся контролю ненависть. Она стягивала кожу, сцепляя крепкими стяжками слой за слоем, и резко, одним точным движением, обрубила грязные переплетения-канаты, делающие из Хосока не зверя, способного убивать за любой неугодный писк, а марионетку без воли и принципов.
Сон пытается вытянуть из-под пояса пистолет, но Хосок, не говоря ни слова, резко подается вперед. Хену, пойманный на собственной самонадеянности, успевает только щелкнуть предохранителем, когда Шин, оказавшись рядом, умелым движением перехватывает его руку и выпускает пулю Сону в бедро.
— Я же говорил, что найду тебя. Зря ты не убежал, — на грани слышимости произносит Хосок, и угрозы в этом звучании больше, чем в самом громком крике.
Джухон внимательно всматривается в четкие шаги своего босса сразу после того, как тот прикладом бьет Сона под затылок, хватает оседающего на колени ублюдка за отвороты кожанки и тащит его на выход, пользуясь минутным шоком от простреленной ноги. Хосок до дрожи в позвонках напоминает себя прежнего, способного живьем закопать кого угодно, выжимая до последней капли крови целые районы, и не знающего границ в бесконечности своей жестокости. Шин приближается к нему с совершенно непроницаемым лицом, занятой оружием рукой оттесняет Ли за плечо в сторону, закидывает Хену в камеру напротив, и перед тем, как закрыть за собой дверь, с растекающейся в глазах чернотой приказывает:
— Отвези Хенвона в больницу, я позже подъеду.
Хосок подтаскивает стул поближе к стене, проскребывая металлическими ножками по полу, без лишних церемоний усаживает оглушенного Хену на него и поперек корпуса обматывает свисающей длинной цепью. Такой же, какая удерживала его Хенвона.