– Скорее глупо. Глупо и бесхозяйственно, – пожал узкими костлявыми плечами третий бич, почти не принимавший участия в разговоре. Стакан перед ним был полон.
– Что?! – изумился Ганин, сдернул с него очки, заглянул в холодные близорукие глаза, снова напялил и, оторвав от палубы его худенькое, сухощавое тельце, переспросил: – Что ты хотел сказать?
– То, что сказал: глупо, – брезгливо стряхнув с себя руки Ганина, повторил очкарик. – Крушите лес... горы земли нарыли... а вон там, вон, смотрите! болотце сужается. Мосток пробросить – километров пять выгадаете.
– А ты... – снова схватил его за плечики Ганин, тряхнул что есть силы и закричал: – Сукин ты сын! Люди силы понапрасну гробят, а ты тут пупок, греешь. Сказал бы сразу!
– И вы меня послушались бы?
– Если толково, отчего ж не послушаться?
Ганин ценил думающих людей независимо от того, какое положение они занимали, отыскивал их, помогал стать на ноги, потому что и сам прошел нелегкую жизненную школу. Людей безнадежных для него не существовало, если эти люди имели ум и волю. Когда-то он и сам мог пропасть, спиться или сгнить где-нибудь на тюремных нарах. Однако нашлись добрые люди, которые помогли ему понять, что самые обычные дела могут быть необычными, если ты вкладываешь в них всю свою душу. Благодарный им вовеки, Ганин приказал высечь имена своих покровителей на островном монументе. Если б не они, Ганин никогда не стал бы теперешним Ганиным, воле которого подчинено все вокруг.
– Ваша фамилия? – взглянув на часы, быстро спросил Ганин.
– Нохрин. Нохрин Вениамин Павлович.
– Какая профессия?
– Дорожник. Техникум кончил.
– Мастером ко мне пойдете?
– Я уже был в отделе кадров... отказали. Говорят, летун.
– А почему летаешь?
– Ищу толкового начальника.
– Ну что ж, на этот раз тебе повезло, Вениамин Павлович. Меня относят к разряду толковых. Или ты не согласен?
– Ссогласен. Сс этим я ссогласен.
– Знакомство состоялось, и я рад, – подытожил Ганин и снова взглянул на часы. – А теперь ступайте. Мне нужно побыть одному.
Толя, преданно ловивший каждый знак своего начальника, с готовностью начал выталкивать бичей с баржи.
– Не трожь, – собрав манатки, сказал Ленков. – Мы и сами не без понятия.
Душа человека вечно жаждет, и напоить ее невозможно. Кажется, полна до краев, но вот опять начинает сохнуть, трещать, лопаться, болеть от неутоленности, опять гонит тебя куда-то, выстреливает, словно из катапульты. И – летишь, не зная, где упадешь, и легкими ли ушибами отделаешься или разобьешься в лепешку.
Ганина часто бросало, и доставалось бокам изрядно, но как бы то ни было он старался программировать свое близкое и далекое будущее и, по возможности, следовать этой программе. Отклонения – в худшую и в лучшую сторону – случались почти всегда, но он не огорчался, не плакался на судьбу и каждое утро встречал улыбкой. В конце концов – вешаешь ты нос от неудач или держишь голову высоко – все случается в свое время. Одни удачи наскучат. И неудачи не могут преследовать человека вечно. Однажды наступит полоса удач – тогда хватай их полными пригоршнями, только не уставай удивляться жизни, не чванься, не отдаляйся от людей, которым в чем-то не повезло. Через год или через час ты можешь оказаться на их месте. И за причиненное тобою зло заплатишь сторицей. В этом смысле жизнь справедлива. А если расплата вдруг задержалась, то что-то ненормально вокруг, какое-то насилие совершается... Долго совершаться оно не может. Насилие – это власть силы, а сила рано или поздно кончается. На нее находится другая, разумная и неизбежная сила... Она предъявляет счет за попранную правду.
Как же оставаться справедливым, если в твоих руках сосредоточена огромная власть? Как не огрубеть душою, которую время и обстоятельства куют и закаливают в своей кузнице?
Порою ты вынужден быть жестоким, лукавым, грубым, угодливым, льстивым... разным, во имя чего-то высшего, например, конечного результата. А у строителя результат один – объект, который нужно сдать вовремя и еще лучше раньше намеченного срока. Ты завязан в один тугой узел с десятками организаций: одним подчиняешься, другие подчиняются тебе. Под твоим началом сотни людей, машин и механизмов, в твоем распоряжении миллионы рублей и ни единой копейки ты не имеешь права бросить на ветер. Вот сиди и решай, как ими рационально распорядиться...