Джоннимен застыл, рассматривая показания нескольких датчиков на панели управления.
— Ну, что же, — наконец изрек он. — Так, так. Теперь это не слишком ужасно.
Гвен прошлепала ближе и изучила показания.
— Они идеальны. Всё в пределах допустимых норм.
— Нормы, — хмуро проворчал Джоннимен. — Сойдет для машинных отделений торгашей-неумех и улиточных бродячих купцов. Недостаточно для моей лапочки.
Гвен презрительно фыркнула и уже набрав воздух для ответа, внезапно помедлила. Что это был за звук?
Она потянулась и остановила двигатель, механизм замедлился, останавливаясь, клетка расширилась до первоначального состояния. Джонимен хрипло запротестовал и даже откинул ее руку от рычагов управления, но Гвен приложила палец ко рту и зашипела.
— Тихо! Тссс! Все!
Мгновенно наступила тишина и все находящиеся в отсеке смогли услышать то, что уловила Гвен.
Завывание разряжающихся наручей.
Гвен обменялась взглядом с Джоннименом, а затем ринулась из машинного отделения на палубу «Хищника». Она быстро дошла до борта и всмотрелась в верфи. Утренний туман был густым, но светился теплым золотым светом восходящего солнца, и она могла видеть всё пространство деревянных верфей вплоть до входа в хаббл Лэндинг.
Двое гвардейцев хаббла лежали на деревянных мостках пугающе неподвижно. В этот момент Гвен увидела, как третий, присев рядом с входом, беспорядочно стрелял из своего наруча, пока сияющий энергетический луч не поразил его в голову, словно ударом раскаленного молота откинув назад на тела его товарищей-гвардейцев.
Через секунду в арке возникло несколько мужчин в серых мундирах, с мечами в одной руке и светящимися наручами в другой. Они сразу же открыли огонь по нескольким докерам, разгружающим фрахтовый корабль на ближайшей пристани, заставляя людей броситься врассыпную в поисках укрытия.
— Проклятье, — выругался Джонимен, — аврорские пехотинцы.
Всё больше солдат выплескивалось из чрева хаббла быстрыми перебежками, их было уже несколько десятков. Когда из складов или кораблей высовывались головы, чтобы разобраться в происходящем, наручи завывали, некоторых ранили и убивали, заставляя остальных прятаться.
— И идут они в нашу сторону, — отметила вслух Гвендолин. Она услышала крики и возгласы и взглянула на ближайшее судно, выделяющееся своей пестротой, надпись на борту которого гласила — «Туманная Акула». Команда организованно носилась по палубе.
— Что они делают?
Джоннимен хмыкнул.
— Готовятся отчалить.
Гвендолин нахмурилась, когда экипаж «Туманной Акулы» начал спускать два дополнительных посадочных трапа и сдавленно процедила:
— Это транспорт для аврорцев.
— Так точно, — подтвердил её подозрения Джоннимен. — Нам лучше спрятать головы, девонька. Скоро они будут достреливать до нас.
Гвендолин раздраженно цокнула языком и залезла на борт, чтобы лучше видеть.
— Эти люди возвращаются к входу. Зачем?
Джоннимен вгляделся.
— Они устанавливают заряды, — проворчал он. Мужчины внезапно отбежали от нескольких маленьких бочонков. Раздался оглушающий грохот и на месте этих бочонков возникли светящиеся шары, разбрасывающие капли огня по широкой дуге. Огонь начал живо поглощать деревянные постройки, везде куда падал горящий дождь.
— Господь Милосердный, — выдохнула Гвендолин. — Как долго продержится причал?
— Недолго, — мрачно сказал Джоннимен. — А потом…
Живот Гвендолин ухнул в какую-то немыслимую бездну, когда она представила себе причал, «Хищник», инженерную команду, и себя планирующих вниз вдоль Шпиля, чтобы быть разбиться о поверхность далеко внизу.
— Нам пора запустить поднимающий кристалл, — сказала Гвен.
— Нам нужно сделать гораздо больше, — возразил Джоннимен и указал на «Туманную Акулу».
Гвен не была экспертом в практической эксплуатации дирижаблей, не считая технических нюансов в их двигателях, но даже она сразу поняла, что происходит и увиденное заставило её упавшее нутро превратиться в ледышку.
На судне, приготовившемся к перевозке врагов Шпиля Альбион, разворачивали орудия.
— Мы без защитного экрана, — обреченно сказал Джонимен, — нам конец.
И, не проронив ни слова, оба бросились в машинное отделение.
Глава 59
Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, храм Пути.
Не огонь, не дым и отнюдь не опасность сгореть заживо или задохнуться пугали Бриджит больше всего, когда она шмыгнула в горящее здание следом за Бенедиктом. Сильнее всего она пожалела, что не собрала волосы в хвост, чтобы те не развевались подобно знамени, угрожая вспыхнуть от любой случайной искры, пролетающей мимо, и оставить её совсем лысой.