— Дражайшая кузина, — сказал Бенедикт еще более довольным тоном. — Ты выглядишь… особенно гвенни сегодня.
Гвендолин резко вскинула темную бровь и спросила:
— Что ты делаешь на земле?
— Она бросила меня туда, — радостно сообщил Бенедикт.
Гвендолин нахмурилась, затем подняла брови.
— Неужели? — Её взгляд обратился к Бриджит. — Она не похожа на урожденного воина.
— Она не воин, — сказал Бенедикт. — Но она работает в чановой. Не думаю, что я намного тяжелее куска красного мяса. Ведь так, мисс Бриджит?
— Не намного тяжелее, сэр.
Гвен прищурилась.
— О, ты же не думаешь…
— Для Реджи? Я абсолютно уверен, — сказал Бенедикт. — Это идеально.
— Прекратите, — наконец раздраженно сказала Бриджит. — Вы оба. Прекратите это немедленно. Вы двое словно читали книгу, которую я не читала, и, не переставая, её обсуждаете. Это ужасно невежливо.
— Сожалею, — сказала Гвендолин. — Я понимаю, ты не была воспитана, чтобы быть такой коварной и хитрой, как мы с Бенни.
Бриджит моргнула. Боже, то, как эта аристократка сказала это, казалось очень-очень смелым. Но в тоже время… немного успокаивало. Гвендолин Ланкастер могла быть какой угодно, но, по крайней мере, она не кажется способной на пафосный самообман, как многие другие дети благородных Домов.
— Я бы не стала так судить о вашей семье, — осторожно сказала Бриджит. — Но… нет. Видимо нет.
Роул крадучись вышел из темноты, как обычно бесшумный, и, как обычно, не объяснил, где был. Бриджит слегка согнула колено, даже не задумываясь об этом, и кот воспользовался им как трамплином, чтобы с легкостью запрыгнуть ей на руки и затем взобраться на плечо. Роул уткнулся носом ей в щеку, и она слегка прижалась к нему головой.
— Слушай внимательно, Мышонок, — сказал Роул почти неслышно. — Я поспрашивал про этих двоих. Они опасны.
Бриджит взглянула в сторону кота и слегка кивнула ему, чтобы показать, что поняла. Быть «опасным» с точки зрения кота, могло означать, почти что угодно, но обычно это было что-то вроде комплимента. Ей казалось, что два дворянина были немного самодовольны и абсолютно переполнены гордыней, которую они похоже и не замечали, но она давно научилась с вниманием относиться к мнению кота.
Так что она обратилась к Гвендолин:
— Пожалуйста, извините меня, мисс Ланкастер. Что вы сказали?
Гвендолин наклонила голову, внимательно изучая кота яркими глазами.
— Я говорила, что если ты сможешь сравняться по силе с Реджи, то ты сможешь навязать ему дуэль, в которой ему не выиграть.
— Мне все равно, кто победит, — сказала Бриджит. — Я просто хочу, чтобы все остались живы, и чтобы эта блажь закончилась.
Гвендолин моргнула и внезапно одарила Бриджит улыбкой, которая казалась теплой и искренней, как рассвет аэронавта.
— У тебя весьма паршивое отношение к дракам на дуэли ради чести. Ты в курсе?
— Слава Богу, — ответила Бриджет.
— Суть в том, — сказал Бенедикт, поднимаясь на ноги, — что если ты сможешь втянуть его в равный бой, то шансов выиграть дуэль у него нет. Если он победит тебя в рукопашной, то вряд ли с легкостью, и он будет выглядеть, как громила и грубиян. А если ты его победишь, то он навсегда останется Астором, которого уделала…
Бенедикт запнулся и слегка улыбнулся Бриджит.
— Плебейка из чановой, — сказала Бриджит. Она слегка улыбнулась. — Так… поступить с ним будет довольно жестоко.
— Да неужели, — сияя сказала Гвендолин.
— Но… я не стану этого делать, — сказала Бриджит.
— О Небо, почему не станешь? — спросила Гвендолин. — Он этого более, чем заслуживает.
— Возможно, — согласилась Бриджит. — Но опозорить его, значит напроситься на какую-нибудь скрытую месть — если не мне, так отцу. Мой отец — хороший человек. Я не хочу, чтобы у него были подобные неприятности из-за меня.
Она посмотрела на Бенедикта.
— Есть ли оружие, которое мы можем использовать, и которое позволит ему победить, не прикончив меня и не выставив себя дураком?
— В целом мире не существует оружия, инструмента или механизма, который может выставить Реджи не дураком, — ядовитым тоном сказала Гвен.
— Меня не волнует победа, — сказала Бриджит. — Мне не надо выставить его в дурном свете. Я просто хочу продолжить жить так, будто мы с ним и не разговаривали.
— Ты права, кузина, — сказал Бенедикт, медленно кивая. — У нее паршивое отношение к дуэлям ради чести.
Эти двое обменялись еще одним долгим взглядом, который опять дал Бриджит почувствовать, будто она пропустила важную часть информации, необходимую для понимания.