– Погоди! - Артём тряхнул головой. - А допустим, санкцию на митинг…
– Не дадут…
– То есть нельзя?
– Можно.
– Без санкции?
– Без санкции…
– Ничего не понимаю, - искренне сказал Артём. - А если демонстрация? Если проспект перекрыли?
– Ответишь как за нарушение правил дорожного движения.
– А в сквере?
– В сквере - пожалуйста… Если не орать, скамеек не ломать… Опять же, если отдыхающие не против… Слушай, достань там из шкафчика! Сил нет подняться, все не отойду никак…
Артём принес бутылку и две рюмки. Выпили. Сквозь плотно закрытые окна с улицы не проникало ни звука. Нарочито звонко клацали настенные часы.
– Хм… - поразмыслив, сказал Артём. - А мне это нравится! Не знаю, чего ты расстраиваешься. Все же, выходит, разрешено… Газету выпускать можно?
– Можно.
– Ну?..
Редактор разлил по второй и странно посмотрел на Артёма.
– Партии не регистрируются, - в который раз медленно повторил он. - А вот принадлежность к партии…
Артём ждал завершения фразы. Долго ждал.
– Слышь! - не выдержал он наконец. - Чего жилы тянешь? Принадлежность к партии. Дальше! Где она регистрируется?
– В поликлинике, - глухо сказал редактор. Артём потер внезапно загудевший лоб.
– Повтори…
Редактор повторил.
Стратополох нетвердой рукой взял свою рюмку, машинально пригубил. Вкуса не почувствовал. Владелец кабинета наблюдал за Артёмом с болезненной пристальностью, словно сравнивая нынешнюю реакцию гостя с недавней собственной.
– Политическая активность - лечится, - добавил он еще глуше.
– Бред!
– Вот именно… - Редактор со вздохом подтянул поближе «Толковый словарь», раскрыл на закладке. - «Бред альтруистический, - скорбно зачитал он вслух, - содержит идею возложенной на больного высокой миссии политического или религиозного характера…» - Закрыл словарь, покряхтел. - Понял, в чем сволочизм-то весь? - заключил он с тоской. - Формулировочка, а?
– Дай сюда! - привставая, осипшим голосом потребовал Артём. Отобрал книгу, въелся глазами в текст, - Ну! - вскричал он через несколько секунд. - Что ты мне тут, понимаешь, лапти плетешь? «Основные признаки. Бред является следствием болезни и, таким образом, в корне отличается от заблуждений и ошибочных убеждений психически здоровых…» На, держи! - Стратополох с победным видом вернул - чуть ли не кинул - словарь редактору.
Тот принял книгу, но взгляд его остался траурным, как был.
– Не говоря уже о том, что ты сейчас признал наши убеждения ошибочными, - с кроткой язвительностью молвил он, - позволь спросить: кто будет отличать болезнь от заблуждений?
– Специалисты. - Артём пожал плечами.
Редактор удовлетворенно наклонил свой мощный, как башня, лоб.
– То есть сотрудники доктора Безуглова… Те самые, что не зарегистрировали партию и направили меня в поликлинику.
Стратополох снова опустился на стул и некоторое время не мог выговорить ни слова.
– Слушай! - ошарашенно вымолвил он наконец. - Ну, политика - ладно, а вот религия… Их же затопчут…
– Кто? - с безнадежной усмешкой отозвался редактор. - Кто затопчет? Пол-Сызнова закодировано… да и попы уже всех достали… А вот еще не желаешь? «Бред архаический…»
– Стоп! - прервал Артём. - Я, например, беспартийный патриот… Редактор немедленно отложил словарь и взял газету.
– Так… - бормотал он, водя пальцем по абзацам, отмеченным красным карандашом. - Где же тут было… Ага…
– Что это?
– Тронная речь… Значит, говоришь, беспартийный патриот. Тогда слушай: «Следует также учитывать, что лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией могут вступать в интимную связь не только с живыми существами (гомосексуалисты, зоофилы), но также с неодушевленными предметами (фетишисты) и даже с абстрактными понятиями (патриоты)».
– Но не в сексуальную же связь! - заорал Артём.
Редактор засопел и, бросив газету на стол, снова раскрыл словарь. На этот раз листал подольше.
– «Зоофилия эротическая, - огласил он в итоге, - вид перверсии, при которой больные испытывают наслаждение при рассматривании животных или общении с ними, например, при верховой езде, дрессировке…»
– И что?
– «При этом отсутствует стремление к совокуплению с животными», - хмуро дочитал редактор. - Один к одному. Ты же с Отечеством тоже совокупляться не собираешься… Так, наслаждаешься при рассматривании…
– Постой! - взмолился Артём, берясь за виски. - Дай сообразить…
Несколько секунд прошло в напряженном молчании.
– Так… - хрипло выговорил Стратополох. - Выходит, мы теперь извращенцы?
– Выходит…
– И куда нас теперь? В психушку?
– Кодирование и лечение только на добровольных началах, - проворчал редактор. - Если не врут, конечно… А вот за пропаганду извращений могут и принудительно…