Августин не мог смотреть на этот ужас. Он закрыл глаза и слышал предсмертные крики родных, чувствовал запах их жареной кожи и костей. Вскоре голоса замолчали. Без желания Август открыл глаза. Картина его ужаснула. На полу лежали четыре мертвых тела. От них остались только черные кости, засохшая кровь и частички плоти. Стены дома тоже загорелись и обрушились. Августин увидел, как потолок его дома падает ему на голову и тогда он проснулся.
Глаза Августа резко открылись. Он лежал на больничной койке. Странные медицинские трубки во рту мешали говорить. К венам были присоединены капельницы. Какой-то прибор громко тикал рядом с кроватью. К нему быстро подбежала женщина. Она взглянула на него, и громко закричала: «Он очнулся!» Глаза плохо видели, он не мог распознать девушку, а очертания комнаты были смутными и не четкими. Голова гудела, уши закладывало от малейшего шума, нос не дышал. Дышать приходилось через рот, преодолевая боль и не комфортность, создаваемую трубками в челюсти.
Девушка оказалась медсестрой. Она позвала врачей и еще двух вампиров, похожих на родителей Августа. Слегка напрягая зрение, Августин по внимательнее рассмотрел всех гостей и признал в мужчине и женщине, вошедших в палату не в униформе врачей, в отличие от остальных присутствующих, а в строгих классических костюмах, своих маму и папу.
- Дорогой, ты живой. Слава Фредерику! – мать присела к нему и обняла. Август почувствовал, как она плачет ему в плечо.
- Мама… - тихим, еле слышанным голосом произнес Августин. На заднем фоне стоял отец и в глазах его читались боль и страх.
- Пусть он поспит. Ему нужно набираться сил. Потом пообщаетесь. Теперь больше он в кому не вернется. У вас будет время поговорить обо всем, – сообщил вампир преклонного возраста в белом халате с бородой, вероятно, лечащий врач. Доктор достал шприц и вколол содержимое в вену Августа. Парень заснул через пару минут.
Августин открыл глаза. Прошло пару часов, а может и больше, трудно было понять, как движется время в сознании парня. Вокруг была лишь тьма, полное отсутствие, какого либо движения и признаков горящего света.
«Свет выключен?» - подумал Август. Но свет горел. Очи парня не могли видеть. Лишь через пару минут лучи лампы начали пробиваться сквозь пелену затемненных глазниц Августина. Стены, дверь напротив кровати и пол сливались вместе в один общий белый тон, сбивая с толку, не давая возможность разобрать, что чем является. Рядом стояли мать и отец. Петр в строгом костюме с коротко постриженной прической. Маргарита в бежевом закрытом платье, прикрывающем коленки, грудь и спину. Прическа представляла собой одну большую сплетенную косичку. На обоих запястьях красовались золотые браслеты. Солнце весело бегало по браслетам, создавая отблеск на стенах.
Мать склонилась над ним и вступила в диалог. Однако ничего конструктивного она не спросила. Стандартные вопросы и еще более банальные ответы на них.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Есть не хочешь?
Около получаса их общение протекало в таком символическом стиле, сообщая друг другу бесполезную и ненужную информацию. Мать вышла за водой. Отец, оставшись наедине, поднял уже более серьезные темы.
- Ты обижен на меня? – спросил Август, чувствую свою вину перед отцом.
- Да есть такое. Мы же договорились. Ты должен был быть осторожным. Должен был учиться мирно и тихо. Зачем ты общался с этой девицей из Быстротечных? Я был в шоке, когда узнал. В свое время мы бы нашли тебе хорошую чистокровную женщину из Отважных. Врач сказал, что тебе больше нельзя испытывать сексуальное возбуждение. Ты понимаешь, ты не сможешь дать потомство? Не сможешь дать наследника?
- Прости меня, – дрожащим тихим голосом проговорил Августин, весь сгорая со стыда.
- Ты должен забыть об этой девице!
- Хорошо, – почти мертвым голосом произнес Августин.
- И больше никогда и ни с кем не вступай в эротические отношения. Иначе умрешь. Ты меня понимаешь?
- Ддда… понимаю я тебя, отец. Что с твоей работой?