- Верно. Всё! Плевать на него. Не хочу больше ни говорить и ни думать о нем. Я хочу тебя, – как нестранно, но все произошедшее сумело вернуть сексуальный аппетит Уильяму.
- Хорошо, я тоже тебя хочу, давай еще по бокалу и ты войдешь в меня, – Табита страстно прикусила губу, нежно погладила между ног, поцеловала в шею. Уилл в ответ поцеловал ей соски. Затем женщина встала с кровати, соединенная ими из трех одноместных, налила два бокала вина, того самого, что им подарил Аарон.
Уильям смотрел на контуры красивого тела жены, ощущал запах ее тела, чувствовал ее желание слиться вместе с ним в безудержном порыве страсти. Слабый дождик за окном придавал атмосферности этой картине. Даже огуречный аромат не мог испортить данную ситуацию. Она протянула ему бокал и предложила выпить «За нас». Вино уже плохо лезло внутрь, и он сделал лишь вид, что отпил, а сам поставил чашу возле кровати. Табита сделала глубокий вдох, а затем не менее глубокий глоток. Через мгновение напиток был выпит, однако дальше последовала необычная реакция. Неожиданно на нее напал ступор, который несколько выбивался из логики этого вечера. Ей стало дурно, она пыталась что-то сказать, но язык как-будто онемел. Через несколько секунд жена начала задыхаться. Табита сильно терла глаза, заслонив их руками. Еще через мгновения ее глазницы окрасились в необыкновенно странный алый цвет ярости.
Уильям сидел в шоке и не знал, что делать. Речь быстро к ней вернулась, но лучше бы она продолжала молчать, потому, что крикнув «Я тебя ненавижу», Табита накинулась на Уилла и ногтями начала царапать его лицо. Кровь потекла рекой, она оставляла страшные шрамы по всему телу. По инерции, Уильям поднял их обоих в воздух, пытаясь отцепиться от смертельной хватки. В воздухе он перевернул обоих и вместе с грохотом, они рухнули на пол.
- Что с тобой? Что ты делаешь? – Он не понимал что происходит. Абсолютно не предсказуемая реакция жены застала врасплох. – Успокойся ради всех святых!!!
Табита не могла остановиться. Она схватила нож и уже с ним совершила вторую попытку убить мужа. Холодное оружие нанесло не большой порез на животе. Пытаясь ударить в бок, Табита промахнулась, но затем с силой набросилась сверху и ударила рукояткой по голове. Она положила мужа на лопатки и попыталась перерезать ему горло. Лишь одной рукой Уилл старался сдерживать сильное желание убить его. Несколько минут они провели в таком напряженном состоянии, лезвие почти дотронулось до шеи мужчины, но все же почувствовав усталость девушки, Уилл сумел перенаправить нож в другую сторону. Набрав все силы, он откинул Табиту в сторону, таким образом, освободившись от нее захвата. Нож упал на кровать. Не задумываясь, мужчина схватил оружие, и, почувствовав попытку нового нападения, смертоносно вонзил его в грудь жене.
Первая реакция это ненависть и непонимание. Уилл не мог понять, как она посмела напасть на него. Дикая злоба наполнила мужчину. В угрюмое и злое превратилось лицо. Словно перед ним лежала не раненая его любимая жена, а чужой незнакомый вампир. Второй реакцией стало осознание. Уильям подумал, что она напала не по своей воле. Вероятно, проклятое вино Аарона отравило Табиту. Теперь уже он ненавидел Саммерса. Причем так сильно, что ударил по полу, представляя, что разбивает череп своего неприятеля. Мастерс пытался собраться с мыслями и подумать, что делать дальше. Но тут его посетила третья и самая опасная, коварная и морально убийственная реакция – сожаление. Он понял, что его жена доживает последние секунды. Уилл был уверен, все поймут, что вино отравлено. Аарона посадят. Но этот факт не мог сбить тот груз боли, который он почувствовал, когда осознал, что Табита, его любимая Табита, истекает кровью.
Вся комната была разгромлена. Показалось что доски, которые формировали платформу пола, треснули. Красная кровь отчетливо и ярко смотрелась на этой безупречной белизне. Глаза ели видели, а все тело ныло от неистовой боли, от сотни мучительных порезов на него теле. Лицо, которое еще недавно выглядело, как у актера на вручении премии, оказалось в страшном и уродливом состоянии, красное и расцарапанное. Лишь вино, выпитое до этого в больших количествах притуплял чувства, но вместе с тем эмоционально оно лишь делало эту трагедию еще более ужасной. Больше всего пугало зрелище, с которого Уилл не мог отвести взор. Безумное лицо жены застывшее в безудержном гневе к нему, закрытые глаза и торчавший в груди нож. Ослепительное голое тело превратилось в безобразный и бездыханный труп. Из-за рта текли слюни, смешанные с какой-то черной жидкостью.