После десяти лет заточения мечтать надоело. Все приелось и радость от этих мыслей, сменилась злобой. Они уже больше приносили усталость, чем наслаждение. Время стало убивать. Казалось, что жизнь до тюрьмы вообще не существовала. Как будто он родился в этом адском месте, а остальное просто внушили в его голову какие-нибудь ученые, чтобы мучить, или изучать его, как лабораторную крысу.
Однако такие мысли быстро отступили. Добро и свет снова вернулись. Только иногда он представлял, как мстит Аарону за все, что по его вине пришлось вынести Уиллу. Порой, продолжая мечтать, на его хмуром заросшем лице появлялась ласковая и нежная улыбка. Он представлял, как это выглядит со стороны. Узкое помещение с полностью отсутствующими предметами удобства, пропахшее смертью и экскрементами. Посередине его лежит на холодном полу мужичок в грязной одежде, не бритый, с помятым лицом, с ссадинами и ранами на теле, приговоренный к пожизненному заключению, лежит и искренне улыбается. Улыбается на зло всему, что с ним случилось. Будто он на курорте, а все происходящее просто иллюзия. Часть его экстремального отдыха. От такой картины Уильяму становится еще смешнее, и он улыбается все шире и шире.
***
Самый обычный стандартный день завершился настоящим событием. Впервые за пятнадцать лет к нему пустили гостя. Рано утром зашел охранник и ошарашил мужчину новостью. В полдень его должен кто-то посетить. Вероятно, кто-то важный, кто-то из верхушки власти вампирского мира. Уилл сидел и гадал. Кто же может обладать такими высокими полномочиями, что добился встречи с ним? Уильям был согласен на кого угодно, но только не на Аарона. Снова слушать его ложь, было только половиной причины не видеть его. Основная причина состояла в том, что Уилл боялся сорваться и убить этого гада. Каким бы плохим Саммерс не был, он все же был Председателем Совета Пяти, а оставить вампиров без их руководителя он не имел право ни юридического, ни морального. Мелькнула легкая надежда, что это Трэвис. А что, возможно, Джон добился, по случаю его созревания, встречу с отцом. Это было мечтой Уилла - встретиться с сыном. Ближе к полудню гадать уже надоело. Уильям перестал думать и решил поберечь свои мозги, чтобы вести умелую, конструктивную деловую беседу.
Час икс настал. Уильям услышал шаги в коридоре. Характерный звук, издаваемый сапогами охранника, Уилл уже хорошо выучил, но на этот раз он был перемешан с другим менее знакомым звучанием. Дверь открылась, стражник предупредил быть осторожным и впустил гостя в камеру Уилла.
- Ты плохо пахнешь и выглядишь отвратительно. Наверно, я извращенец, если хочу тебя обнять, дружище! – С невероятно сияющей улыбкой Джон произнес слова приветствия своему другу.
Да это был Джон Каллатер. Время сильно изменило его. Вместо длинных волос теперь сверкала лысина. Зато на лице сильно увеличилась растительность. Аккуратно побритые усы и бородка создавали свой характерный стиль. Изменились глаза, они были полны сил и жизнилюбием. Черная несвойственная для Каллатера мантия смотрелась не уместно. Хорошо хоть Джон снял капюшон, который покорно висел сзади, в нем бы Уильям мог вообще не узнать старого друга.
- Джон? Это ты?
- Это я, Уильям.
Медленными шагами Уилл приблизился к Джону. Их взгляды соединились. Глаза не выдержали напряжения и потока нахлынувших чувств, и через мгновения слезы сами непроизвольно потекли по щекам. Гигантские капли воды потекли по массивной растительности на лице Уилла. А дальше крепкие мужские объятья двух друзей остановили время, зафиксировали это райское чувство, даровав, словно глоток свежего воздуха после стольких лет бездыханного существования. Все воспоминания, все потери, все победы, все вампиры, которые были в жизни Уилла, как будто снова всплыли в его памяти, получили вторую жизнь, пробудились после долгой спячки. Они обнимались долго, и только осознание того, что их время ограничено, и весь мир не будет ждать, пока их разумы насладятся этим моментом, побудило перейти к разговору.