- В каком смысле не знает?
- Мой друг попытался вступить с ним в контакт, пообщавшись, он понял, что мальчик ведет себя как обычный человек. Ему стало любопытно. Спонтанная слежка и чутье принесли свою пользу. Мальчик жил с людьми всю жизнь и никогда не знал о своей истинной сущности. Мой друг сделал пару снимков. Когда он приехал с этой сенсационной информацией, мы быстро свели все к одному знаменателю и пришли к удивительному и приятному умозаключению – это был Трэвис, твой сын.
- Ты хочешь сказать, что Трэв не знает, что он вампир? – Из-за сильных эмоций Уилл больше не мог находиться в сидячем состоянии и поднялся на ноги.
- Да именно, это я и говорю, – глаза Джона бегали по сторонам, широко наблюдая, как его друг нервно ходит из угла в угол.
- Что дальше? Ты его забрал?
- Каким-то образом Аарон узнал, что я располагаю информацией о месте нахождения Трэвиса и настоятельно запретил мне его трогать. Он нагло вызвал меня к себе. И в своем пафосном мистическом кабинете скрытно угрожал мне расправой. Я послал лишь Меган на разведку, чтобы та предупредила Трэвиса о грядущих изменениях, о скором приходе Аарона. Таким образом, я сблизил его с нами.
- Где сейчас мой сын?
- У него наступило половое созревание и скоро Аарон повезет парня в Милдстуон, учиться. Определенно у Саммерса есть планы на твоего сына, Уилл.
- О-о, Фредерик помоги мне!!! Снова этот Аарон, он отобрал все у меня, мою жену, мою жизнь, мои мечты, – Уилл взмахнул руки вверх, и, забыв о низком потолке, сильно ударился. - И теперь собирается забрать еще и моего сына.
- Ничего, не переживай так сильно, друг мой. Мы все исправим. Я как раз здесь из-за этого, – Джон заметил кровь, появившуюся на кулаке у друга, и, достав желтый платок, начал нежно вытирать красную жидкость. – Ты зря так обвиняешь Аарона в убийстве Табиты. Ты сам знаешь, что никто не сумел доказать его причастность.
- Перестань. Это все его чертовое вино. Его смертельный подарок.
- Я первым нашел это вино, отдал его экспертам и охранял, как мог их исследование. Ничего они не нашли. Вообще ничего. Полностью чистое. Я даже принес его домой и сам попробовал. Как видишь я живой до сих пор, и в гнев не впадаю. Оно даже не было кислым. Приятный бархатный вкус. Как сейчас, помню. Прекрасно сочетается с бараниной.
- Он как-то смог тебя провести. Но если допустить, что это не он, то кто тогда?
- Это вопрос на миллион. Я пытался выяснить, что побудило Табиту на такое странное поведение, и ничего не нашел.
- Мы можем говорить об этих вещах здесь? Никто нас не подслушивает? – Внимательно Уильям прошелся взглядом по своей камере в поисках прослушивающих устройств.
- Не волнуйся. Никто не узнает о нашем разговоре. Стражник получил внушительную взятку, чтобы организовать нашу с тобой встречу. Он все проверил прежде и убедился в безопасности, – Уилл вспомнил как пару дней назад, охранник проводил неоправданно долгий обыск. Вероятно, в тот самый момент, охранник устанавливал уровень безопасности.
- А что насчет Генриха? Помнишь, я писал тебе о последних словах Табиты? Ты узнал, о каком Генрихе шла речь?
- Ну, что тебе сказать. Если честно, я думаю, это был просто предсмертный бред. Прости на прямоту, но…
- Ничего, продолжай.
- Я поспрашивал у многих знатных ученых и услышал несколько безумных теорий.
- Какие теории? Рассказывай! - к удивлению самого мужчины новости о мифическом Генрихе сильно возбудили его любопытство.
- В Египте умер один мальчик - вампир от рака. Мать клялась, что перед смертью он говорил о Генрихе. Как будто мистическая энергия оживила тело его мертвого сына и другим голосом, совершенно отличающимся от тембра чадо, произнесла речь. Угадаешь какую?
- Найти Генриха?
- Верно. И это не единственный случай на земле. Около десяти вампиров разных возрастов говорили эти слова перед смертью. Но самое интересно даже не это, а другое.
- Что же?
- Они все умерли пятнадцать лет назад в ту самую ночь, когда скончалась Табита.
- Поразительно. Это не может быть случайностью или совпадением. Что это все значит? И кто такой этот Генрих? Зачем его нужно искать? – такие новости заставили на пару мгновений забыть о лжи Джона касаемо Трэвиса. На угрюмом и усталом лице Уильяма, даже появилась легкая задорная улыбка.