Теперь Уилл увидел свое положение без фантазий и выдумок. Оно было отвратительно. Давно следовало предпринять хоть что-то, но вместо этого он покорно смирился с жестокой действительностью. Уильям винил себя и ненавидел, что был таким слабым и сдался. Проиграл и не поднялся снова, а так и валялся в гнилом нокауте все эти пятнадцать лет. Внушил, что тут можно жить, что в этом тоже есть своя особая прелесть. Нет ничего хорошего в его положении, сейчас он это четко видел. Но теперь всЁ, он будет сражаться. Он воскреснет, встанет из могилы и с новыми силами сделает все, чтобы вернуть свой титул, свое звание, свою семью, свою нацию, свою жизнь, повернет время вспять и поставит на колени тех, кто заставил его страдать. Все познают его гнев отмщения, никто больше не увидит его слабости. Довольно. Все слезы уже выплаканы. Хватит жить в наивном мире грез. Пришла пора вернуться в реальный мир.
Глава 10. Трэвис. У каждого своя правда
Он проснулся в квадратном помещении, похожим на больничную палату. Твердая спинка койки отчетливо впиралась в его спину, принося боль, но вместе с тем выпрямляя позвоночник. Голова гудела, так, словно его скинули со скалы в обрыв, и при приземлении макушка жестко ударилась об острый камень. Темные точки в уголках глаз мешали видеть, как будто в его глазницы залили воду с обильным содержанием соли, и часть этой соли осталась на сетчатке. Казалось, что невидимая пелена нависла над его взглядом, придавая слепоту и притупление рассудка. Было ощущение, что в его голове находится блокиратор, мешающий в полном объеме мыслить, обрабатывать информацию и принимать логические и здравомыслящие решения.
На первый взгляд белое помещение, оказалось серого цвета, рядом с его кроватью стояли еще две постели, пустые, но аккуратно заправленные. В воздухе летал запах свежей малины. Этот запах напомнил Трэвису прошлое лето, когда с родителями он ездил к бабушке в деревню. Ее роскошные кусты спелой и аппетитной малины навсегда врезались в память парня. Но сейчас такой аромат лишь напоминал о предательстве родителей.
Какие-то странные люди забрали его из дома и хотят перевезти в не менее странное и жуткое место «Мидлстоун». Весь мир перевернулся, открылись новые грани бытия, а самое главное Трэвис прекрасно осознавал, что это только начало всех откровений, только вершина гигантского айсберга под названием «Новый мир». Но в эту минуту ему не хотелось знать, кто он, зачем его забрали, куда повезут. Он хотел лишь одного. Вернуться к матери. Обнять ее, расцеловать и услышать из ее уст, что все это лишь глупая шутка или дикая фантазия больного мозга.
Комната не имела люстр. Даже не ясно как она освещалась. И, похоже, была звуконепроницаема, потому что ни одного постороннего звука зафиксировано не было. Трэвис попытался поднять руки, но оказалось, что все его конечности связаны и надежно прикреплены к кровати. Может он сошел с ума и его сдали в психушку? Такая идея мелькнула в голове. Может быть, ничего не было? Может быть, он уже давно лежит в клинике для душевнобольных? Такие мысли пугают, но и приносят облегчение, освобождают разум от других безумных мыслей. Ведь окажись все настоящим, его положение стало бы намного страшнее.
А может не стоит бояться? Может все это во благо и в конечном результате приведет к счастью? Надо признать, то, как Трэвис жил сложно назвать жизнью. Он сравнил это с алкогольным опьянением. Когда напился до потери памяти, и весь мир кажется в тумане, словно кто-то изменил часть картинки и явил перед ним другой замкнутый мир, где он беспомощен, истощенный, не способный отличить правду от лжи, и вынужденный покорно подчиняться сложившейся ситуации. Такой была его жизнь.
- Может все к лучшему? - спросил он себя.
- Нет, потерю матери ничто не способно компенсировать, - мысленно Трэвис ответил сам себе.
Подняв голову, Трэвис увидел, что на нем, одет белый санитарный халат. Другая одежда полностью отсутствовала. Кто-то снял с него все вещи и нацепил эту противную и невзрачную униформу медсестры. Полежав немного, Трэв услышал наконец-то первый звук после своего пробуждения. Где-то в стороне комнаты заскрипела дверь. Ботинки с сильным резким треском ударили, судя по характерным особенностям древесины, по деревянному полу.
Перед лицом Трэва стоял мужчина среднего роста в белом дорогом пиджаке и идеально выглаженных брюках также чисто - белого цвета. Рубашка ради контраста была окрашена в черный цвет с небольшим зеленным оттенком, и заправлена в брюки, на которых величественно красовался черный ремень с золотой пряжкой и серебряными линиями в виде рисунка по всему периметру данного аксессуара. Каштановые волосы у мужчины были плотно уложены в короткую прическу, они были почти прилизаны и при движении ни один локон не менял своего положения. Челка целенаправленно зачесана на правый бок. На лице не было растительности, лишь суровый шрам от подбородка до лба, похожий на царапину хищного животного, придававший мужчине фирменную изюминку.