Амелия плотно засела в мозгу. Никак не удавалось выбросить ее образ из головы. Глупо мечтать о ней. Она такая замечательная и ему никогда не достанется. А даже если достанется, он проживет с ней всего пару лет, а потом умрет и уничтожит ей всю жизнь. «Нужно забыть ее. У нас все равно нет будущего. Я скоро умру. Не стоит ей портить жизнь». Август лишь жалел, что не сказал ей что-то еще, а просто молчал. «Наверно она со мной вообще никогда не будет говорить. А о чем со мной говорить? Ведь я такой скучный и неинтересный, не то что Трэвис». В какой-то момент глаза наполнились слезами, но приход Трэвиса позволил отвлечься от душещипательных мыслей.
За завтраком она и правда молчала. Вообще все молчали, не выспались похоже. День прошел тихо и спокойно. Август сидел на палубе и смотрел в воду. Вечером уже ближе ко сну он стоял, облокотившись на поручни. Кто-то обнял его сзади и прошептал «Как дела?». Это была Ами. На ней была одета более простая будничная одежда, черная футболка и синие короткие шорты.
Весь оставшийся вечер они говорили не о чем, всякой неважной ерунде, забыв о счете времени. Несколько раз взор Августа падал на груди Ами, плотно обтянутые футболкой. В какой-то момент парень почувствовал, как что-то шевелится в штанах, а температура тела словно поднималась до состояния кипения. Она смеялась и периодически как бы случайно рукой трогала его торс и плечи. Это все было, чертовски, приятно. Только когда оба почувствовали усталость, Августин предложил пойти спать.
- Какой же ты быстрый. Мы едва знакомы, чтобы идти вместе спать, – ответила Амелия
- Нет. Я не то хотел сказать, – Августину стало очень стыдно.
- Я поняла тебя, Август, и я шучу. Да уже и правда пора. Мы заболтались.
- Хорошо, – с облегчением произнес парень.
- Спокойной ночи.
- Спокойной.
Он стоял еще пару минут и смотрел, как красиво она удаляется от него, задорно шевеля ягодицами и подняв высоко голову. Теперь все его мысли займут только она и этот чудесный вечер. Больше он не мог думать ни о чем. Ее образ отпечатался у него в голове. Ведь она это самое прекрасное создание, что он видел в жизни. Она ангел, который спустился к нему с небес, чтобы сделать жизнь чуточку лучше и скрасить его последние дни на земле.
Глава 13. Уильям. Одна секунда рая
Уильям шёл по горячему песку. Яркое солнце пекло так сильно, что все тело мужчины покрылось потом. С волос стекала влага. Босые ноги, обожженные от раскаленного песка, ели чувствовались. Головная боль, терзаемая всю дорогу, заглушала крики птиц сверху, которые подобно стервятникам ждут, когда же он наконец-то упадет. Но Уильям не доставит им такого счастья. Редкий ветер поднимает целые тонны песка и в змеином броске накидывается на глаза Уильяма. Тереть глаза уже бесполезно, они и так красные, словно у наркомана. Вокруг лишь бескрайняя нескончаемая пустыня. Проклятый песок, от которого тошнит. Пугающая пустота, которая вовсе лишает рассудка.
- Нам нужно торопиться, нас ждут на границе. Ну же, Уильям, прибавите в скорости. Мы же опоздаем на вертолет. - ей легко говорить. Еще бы с такой натренированной и спортивной внешностью несложно выжить в этом царстве песка.
Впереди идет девушка и постоянно подгоняет Уилла. На ней зеленый топик с открытым животом, откуда выглядывают кубики прочного пресса. Ноги и руки накачены, как у мужчины. Груди почти отсутствуют, лишь слегка выпирают соски первого размера. Удобные синие шорты из мягкого материала смотрятся на ней более логично, чем больничный халат на Уилле. Кожа твердая, как кирпич. Плоскогрудая девушка больше напоминала мужчину, не вылезающего из качалки. Женщиной ее делала только длинная коса, заплетенная и уложенная резинкой. Хотя и волосы были сальными, угольного цвета, что тоже не выглядело привлекательно.
Яркий свет ослеплял Уильяма. После тьмы его камеры Уилл боялся, что лучи солнца лишат его способности видеть. Так и было какое-то время по началу, потом глаза адаптировались, и Уильям уже мог разглядеть все окрестности. Правда, кроме желтого песка и редко встречающихся кактусов не было ничего. Но и такой вид радовал взор мужчины, заставляя его улыбаться, несмотря на боль в коленках. В скорее усталость снова взяла свое. Глаза заболели, тело заныло, но разве он может жаловаться при женщине.