- Ага.
- Что «Ага»? Катар или Йемен. Как бы это разные страны.
- Катар.
- Точно. Я знал! – Уилл искренне обрадовался. Хотел даже взлететь, но силы нужно беречь. – Как ты близко знакома с Джоном?
- Так, послушай меня, – Лиана внезапно остановилась и схватила Уилла на руку. – Моя задача доставить тебя живым к вертолету. Болтать с тобой в мои задачи не входит. Иди, молча, а иначе я тебя сама заставлю замолчать. Мне плевать кто ты, как ты ко мне относишься, плевать на полицию. На всех мне плевать. Единственное, что для меня важно это выполнить задание и получить награду, – Лиана посмотрела прямо в глаза мужчины, страшным, злым, угрюмым взглядом. – Ты меня… осторожно!!!!!
Ужасная боль в ноге внезапно пронзила вампира, унеся в состояние легкой комы. Маленький скорпион укусил Уильяма, и яд моментально начал распространяться по его крови. Уилл ничего не чувствовал, только небольшое жжение в области нижней части ноги, но зато рассудок одурманился. Мужчина погрузился в состояние, представляющее собой смесь паралича и наркотической эйфории.
- Что со мной, Лиана? Что это было?
- Скорпион, – бедное животное уже лежало мертвым, после встречи со стопой Лианы.
- Это опасно?
- Ох, да. Это очень опасно. Если срочно что-то не предпринять ты умрешь уже через пару часов.
- И что нам делать?
- Только одно остается – дезинфекция, чтобы яд не успел распространиться по крови.
- Верно, но чем? Вином? Вроде никакого спирта нет под рукой.
- Вино и не поможет.
- А что тогда?
- А как ты думаешь. Только не смотри.
- Куда?
Она начала снимать шорты, которые оказались трусами, поскольку под ними ничего не было. Подошла близко, взор Уилла по инерции упал ей на пах?
- Не смотри, сказала. Если посмотришь….
- Что? Убьешь меня? Ты не можешь.
- Да, но я могу сделать тебе так плохо, что ты будешь сам молить о смерти. Мне сказали тебя доставить, но не сказали в каком состоянии и со сколькими конечностями, – это было реально страшно. Она вряд ли шутит.
- Всё, всё, тихо, женщина. Я вообще в твою сторону не взгляну… никогда!
Теплая моча потекла по его ноге. Уилл думал, что ему будет мерзко, но он заблуждался. Сначала мокро, а потом тепло окутало рану. Жидкость мягко и аккуратно легла на кожу. Было небольшое жжение, но это тот случай, когда боль приятна. А затем еще более сладкое чувство – восстановление клеток. И все это всего за пару минут. Уильям пребывал в блаженстве. Его мужской признак даже возбудился. Улыбка засияла на лице, глаза закрылись и сам того не понимая Уилл подлетел на пару сантиметров над землей.
- Ох… Ты лучшая!!! Мне давно не было так хорошо, – в голосе появились спокойные, медленные и ванильные нотки.
- Наслаждайся, пока можешь. Больше я так не поступлю, – Лиана одела трусы обратно. – Как себя чувствуешь? Идти можешь?
- Вроде могу, но так не хочется. Так хорошо. Так лежал бы и лежал.
- Пошли, – девушка подняла его на ноги, придержала сначала, а затем отпустила. Не уверенно, без желания, но все же, Уильям продолжил путь.
Через час поднялся сильный ветер. Стало прохладно, но зато песок мешал видеть, забиваясь и застревая в глазницах. Позднее усталость начала о себе напоминать, к тому же укушенная нога разболелась с новой силой. Мужчина терпел, как мог, пока ноги не отказались идти дальше. В мгновение ока Уилл упал на землю, и его тело отказывалось вставать.
- Что? Опять?
- Прости. Я не могу больше. Я устал, – голос было еле слышно, и все ноты юмора пропали из тембра.
Уильям остался лежать и смотрел в синее небо, солнце било в глаза. Сильные руки взяли его и положили себе на спину. Он ухватился за шею девушки и полузакрытыми очами повис на ней.
Она несла его, он слышал ее дыхание, вздохи негодования, а также слышал хруст замусоренного песка. Порой отключался. Время текло странным способом. Было ощущение, что прошло уже несколько дней, то наоборот, что время летело со страшной стремительной скоростью, казалось, что от одной горы до другой она проходила за пару минут. Пейзаж при этом почти не менялся. Только иногда в небе появлялись птицы. Они летели стаями, формирую различные фигуры. Эти фигуры казались дико знакомыми, в каждой Уилл мог разглядеть намеки не него бывшую жизнь. Многие выглядели как родинка Табиты на правом бедре. Мысли об умершей жене чуть не вызвали слезы, но мужчина удержал их. Забавно, что в тюрьме он никогда почти не плакал, а здесь хотел рыдать, как пятилетняя девочка. Наверно, в тюрьме все казалось не настоящим, иллюзией, там правил мир фантазий, а теперь, когда реальность уже была готова снова ворваться в его уязвимый и неокрепший разум, боль от всех потер, усилилась многократно.